Тайна Мёртвого Озера
Шрифт:
– А кто ж это выл в лесу то?
– Как кто! – Известно кто – мертвяки. Скелеты волчьи. Говорят, они мёртвый лес стерегут. А водит их Белая Волчица.
– А до Мёртвого озера твой дядька Юхан дошёл?
– Мёртвое озеро – это сказки, а я не сочиняю, я, что на самом деле было, рассказываю.
– Ха! Вот и видно, – рассказывать ты мастер, да толком ни шиша не знаешь. "Мёртвый лес!" Мёртвый лес – это так, цветочки. А вот за мёртвым лесом, – это моей матери верный человек по большо-ому секрету говорил, – если его сквозь пройти, озеро лежит. С мёртвой водой. Никто того озера не видел. Ни одна душа живая! И не дай бог увидеть! Потому что, кто видел, того уже на земле в помине нет.
– Это отчего так?
– А оттого, что от воды в том озере смертная тоска исходит – войдёт в сердце иглой и, бац! – разорвётся сердце на тряпочки.
– Бабкины россказни!
– Вот погляжу, про какие ты россказни запоёшь, если сам в том лесу окажешься.
Тем временем хворост прогорел, потому как за новым никто и не подумал сходить. Темнота стала плотной, почти осязаемой. Каждый шорох, казалось, таил угрозу. Пора было расходиться по домам. Но как уходить от тёплого ещё кострища? Как идти через пустырь, мимо высоченных зарослей бурьяна, мимо безлюдных огородов и глухих садов? Хорошо кто живёт неподалёку, ещё лучше, кто до самого дома идёт в дружной компании, а если одному пробираться в темноте?
Первым встал Йен:
– Что, мелюзга, дрожалка напала? Ноги не идут? Ну и оставайтесь тут ночевать, а мне пора. У меня с утра дел невпроворот.
Шагнул в темноту и словно пропал.
– Йен, погоди, и мы с тобой!
– Некогда мне вас дожидаться, сами до дому дойдёте, не заблудитесь. – Переждал немного, и как ухнет утробно, словно филин ночной – «У-гу-гу! Гу-гу! Скелеты из мёртвого леса!» – да как завизжит резаным поросёнком: – «Кочерга! Спасите! Кочерга!»
– Вот дурной!
– Не нашутилась ещё деточка.
Всё стихло и вдруг: – «Ду-ушат!»»
Гийом не выдержал, ринулся на истошный вопль. Ильзе, Андерс и Метте за ним.
И застыли на месте. – Им навстречу из темноты выплывала тощая длинная лапа с корявыми пальцами. Чёрная рука!
Чёрная рука неумолимо приближалась. – У-у-у! Задушу-у!..»
Вдруг Ильзе фыркнула и ткнула Андерса в бок.
– Ты чего?
– «Чёрная-чёрная рука!» – перед ними стоял Дылда, ухмылялся во весь рот и размахивал сухой яблоневой веткой. – Ну, ловко я вас разыграл?
И тут уж загоготали все.
– Ладно, недосуг мне с вами попусту болтать, меня отец с братяней ждут. – Завтра, чуть свет, едем дальнее поле сторожить, а то кабанов развелось – прорва! Отец берёт с собой ружьё. С особыми патронами! Сам набивать помогал. С такими не то-что на кабана – на медведя можно ходить. Отец обещал, что и мне пострелять даст. Слово дал.
Петер сразу заныл:
– Йен, возьми меня с собой! Ну возьми, а?..
– Ещё чего! Будет у меня там время мелюзге сопливой носы утирать.
– Ну что тебе стоит?
– Да ты хоть раз в жизни кабана живого видел? Нет? Ты хоть знаешь, что это за зверюга? От такая гора! Мчит, не разбирая дороги, и всё на пути сметает. Глазюки у него как у чёрта лютого, клыки из пасти торчат – во! – Дылда размахнул руки во всю ширь. – Такого хлюпика, как ты, на один клык наткнёт, другим прихлопнет! Так что сиди лучше, деточка дома.
Оглядел всех победно, и снова шагнул в темноту.
И сразу все поскучнели, и заторопились по домам. Глазом моргнуть не успели – на пустыре не осталось ни души живой.
Гийом с друзьми уже подходили к заброшенному колодцу, когда чей-то отчаянный крик: "Погодите! Я с вами! Постойте!" заставил их оглянуться. Из темноты, громко топоча, вылетел Маленький Петер. Он тяжело сопел и размазывал слёзы по грязным щекам.
– Ты чего?
– Да-а, вам хорошо. Вы, вон, вместе. Я меня бросили. А мне через всю деревню!.. Одному!.. А там собаки!.. А я!.. А мне!.. – И захлюпал носом.
Гийом вздохнул – не было печали. И так дома ждёт хорошая взбучка. Но вслух произнёс бодрым голосом: – Ну что, проводим ребятёнка?
Андерс аж захлебнулся от возмущения: – Ребятёнка? Ничего себе, ребятёночек! Шкура и ябеда!
Положа руку на сердце, каждый был согласен с этими словами. Но Петер гляделся таким несчастным, что Метте оттаяла: – Не вредничай, Андерс. Он ведь и в самом деле маленький. И Ильзе, неожиданно для себя, её поддержала: – Да ладно, есть о чём говорить – на полчаса раньше домой придём, на полчаса позже, шуму всё равно не миновать. Эй, ребятёнок, дай пять – будет десять! – И она протянула Петеру руку.
Петер заулыбался во весь щербатый рот, вытер о штаны мокрую пятерню и буквально вцепился в протянутую ладонь.
– Вы только не думайте, я не трушу. Только у нашего соседа, у Йоргена Хромого, не псина – людоед! Злющая – страсть! Клыки – во! – похлеще, чем у того кабана! А как встанет на задние лапы – башка выше забора! С такой только на медведя или на кабана ходить!
Кабан явно не шёл у Петера из головы. Чуть не полдороги он, не умолкая, трещал о том, как повезло Дылде. – Будет он жить в лесу. В самой чащобе. Будет с ружьём ночью огород сторожить, костёр жечь, хищное зверьё отпугивать.
На ехидный вопрос Андерса, "откуда в чащобе поля-огороды?" и отвечать не стоило. Сказал бы прямо, что обзавидовался до смерти! Петер и сам завидовал. Ещё бы не завидовать! – Эх, мне бы туда! Я бы тоже с ружьём! А вдруг на них и в самом деле кабаны нападут? Вот счастье-то!
– Да, – со вздохом согласился Андерс, – счастливчик! – и не поймёшь , то-ли язвит он, то-ли всерьёз.
– Врёт твой Йен, и не запнётся. – вот уж Ильзе откровенно усмехалась. – Если кто на него нападёт, так это комары да слепни. Зато шуму будет! Нос задерёт и пойдёт заливать: – "Сидим мы у костра, репу стережём, и вдруг – кабаны! Дюжины две, не меньше! И у всех клыки с мою руку! И глаза как угли горят! Окружили. Землю копытами роют. В общем – не шутки шутят. Вы бы уж точно в штаны наложили. А я ружьё в руки: – бац-бац! – половина наповал, половина драпала впереди своего визга. Больше они к нам не сунутся!"