Тайна мистера Никса
Шрифт:
– Оставит ли Сафронова сцену? Как же сосьете, неужели бросит братьев и сестер по сцене? Каскадная, приманка труппы, благодаря сосьете она составила состояние, а теперь, в разгар сезона вдруг бросит товарищей? – горестно рассуждали пайщики. Ржевский в стихах просил не бросать труппу, но примадонна лишь посмеялась над наивными мечтами комика. Разве можно променять ненадежное актерское кочевое счастье на долю невестки городского головы? Каскадная артистка решила спешно выйти замуж за тихого Кешеньку – такая удача подворачивается раз в жизни!
Однако городской голова и слышать не хотел о том, чтобы породниться с провинциальной актрисой.
–
– Не перечь! Посмотри на старшего брата Александра: он много лет состоит директором театра, ни на одной актерке не женился! Натерпишься еще со своей шансонеткой! Посмотри лучше на дочку Саввиных: юна, свежа! Расскажи лучше, как дела на томских приисках? Опять сбежали искатели? Не умеешь ты хозяйствовать, снова брата придется посылать!
Ну, бог с тобой, ковбой! Время тебя образумит. Не в нас ты пошел! – подумал про себя отец и отрезал. – Родительского благословения не дам!
Распри продолжались каждый день. Уперся сын, стоял на своем отец. Но Сафронова не теряла надежды, решила выждать удобный момент.
Вскоре заболел Петр Иванович, дети собрались у постели умирающего отца. Елизавета Федоровна надеялась, что перед смертью Петр Иванович помирится с сыном. Отец умер ночью, не успев сказать последних слов. По завещанию он оставил младшему недвижимость в Томске, лавки и доходные дома в Красноярске.
Сафронова бросила сцену и занялась хозяйством.
Артисты отдыхали летом в Томске, кто-то поехал на озеро Широ в Хакассию лечить чахотку. Товарищество оголилось. Актеры пребывали на грани отчаяния: труппа без каскадной прогорала. Какими-то хитрыми путями распорядителю удалось достать денег и выписать двух актрис из европейской части. Труппа была спасена и в августе 1880 года отправилась на юг Сибири. Влюбленный Николай Ржевский послал Лизетте последнее стихотворение, в котором звал ее обратно, в актерскую семью, писал, что не будет ей счастья среди купцов.
Иннокентий Петрович мало приспособлен к торговле москательными товарами, и дама взяла вожжи в свои руки: для начала уволила заворовавшихся приказчиков. Она не лишена была хозяйской сметки, поэтому вскоре дела в торговле поправились. Как только в ее пухлых ручках оказались огромные средства, Елизавета Федоровна принялась безудержно транжирить. Недолгая сценическая жизнь уже сформировала привычку тратить нежданно появлявшиеся деньги. Красавица выписывала роскошные наряды из Парижа от дорогих портных. Теперь она часто бывала на балах, ей хотелось затмить дам дорогими платьями. «Разорит, разорит певичка купца!» – злорадствовали в сибирском обществе.
На пересуды купчих Иннокентий Петрович не обращал внимания. Он готов был бросить весь мир к ногам возлюбленной. Елизавета Федоровна своими нарядами и украшениями превзошла красноярских красавиц: дочку Саввиных, сестер Гадаловых, дочь Ростовых, Катеньку Шепетковскую, которую рисовал молодой живописец Вася Суриков.
Пролетело два года. Юноша блаженствовал с молодой красавицей, а деньги между тем таяли. Потрачено часть наследства, некоторые мелкие лавки распроданы.
Доставшиеся после смерти матушки бриллианты расчетливая мещаночка прибрала к рукам. В обществе судачили, что певичка ограбила купца, но Иннокентий не хотел ничего знать и затыкал уши. Когда Лизетта сидела у него на коленях, прижималась к груди и шептала ласковые слова, он готов отдать все, что она не попросит. Примадонна роскошно обставила дом на Воскресенской, в самом центре города: хрусталь, картины, пальмы, ковры, рояль из Италии, заморские птицы и зимний сад. Здесь бывали проезжие туристы.
Как-то раз на огонек заглянул американский путешественник Джон Кеннан. Журналиста восхитила восточная роскошь особняка Кузнецова, он никак не ожидал увидеть в сибирской глуши такое богатое, со вкусом обставленное гнездышко. Но больше всего поразила путешестаенника прекрасная хозяйка дома. Гость ухаживал за Периколой весь вечер, а в дверях с американской прямотой предложил примадонне навестить его в гостинице. Сафроновой весьма польстило внимание иностранца – заморских гостей видела впервые в жизни, и она, слегка поколебавшись, согласилась. Встреча затянулась на несколько дней. Расстаться с очаровательной шансонеткой американец был не в силах, и увез находку в Иркутск. Вместе они проехали до Улан-Удэ.
Однако вскоре кочевая жизнь в гостиницах прискучила избалованной девице, и она решила вернуться к тихому Кешеньке. Написала извинительное письмо в Красноярск, и, к своему удивлению обнаружила, что у ковбоя есть характер. Оскорбленный изменой, Кузнецов не ответил. Не последовало отзыва на второе, третье слезные послания. Как ему не было больно, ковбой решил забыть неблагодарную. О ужас! – теперь певице навсегда закрыта дорога наверх.
Сафронова оказалась в весьма стесненных обстоятельствах, распродала драгоценности и вернулась в Иркутск. Актриса предложила свои услуги антрепренеру Гусеву, в труппе которого отсутствовала каскадная. Гусев решил, что скандальная история ветреной шансонетки привлечет публику. В самом деле, скучающие иркутские обыватели рады были взглянуть на сибирскую легенду и первое время валом валили на оперетки. Но увидев игру, услышав хриплое пение шансонетки, они испытали охлаждение. Недолго бывшая на сцене, Сафронова не приобрела еще достаточного опыта. Голос ее от неправильного применения стерся, охрип. Он могла лишь кривляться, выжимая полуулыбки, полугримасы, поэтому смешила, а после и вовсе раздражала привередливую иркутскую публику. Газеты принялись в один голос ее ругать. Рецензенты, которые несколько лет назад превозносили певичку, сегодня язвительно отзывались о ее игре. От расстройства у каскадной пропал голос. Тогда антрепренер тотчас разорвал контракт, не заплатив актрисе денег.
Бедная девушка оставалась в гостинице и безнадежно смотрела в потолок, размышляя, что лучше: повеситься или отравиться морфием, к которому ее приучил шустрый американец. А, может быть, броситься в Ангару?
В дверь постучали. Хозяин гостиницы с сальной рожей вкрадчивым шагом пробрался в номер.
– Желает ли мадам кофе?
– У меня нет денег!
– Я дам обед в долг.
– За какие услуги?
–За небольшое одолженьице… Сегодня вечером в ресторане банкет с золотопромышленниками. Не согласитесь ли вы украсить их общество?
Примадонна затянулась трубкой с морфием. «Это конец!» – и она согласно кивнула в ответ. Хозяин гостиницы довольно потер руки. «Вот и уговаривать не пришлось».
Вскоре общество забыло о прекрасной Периколе, как о многих актерах и актрисах, мелькавших на провинциальной сцене сезон-другой. А Иннокентий Петрович Кузнецов умер в Томске холостяком. Почти никто уже не помнил его страстную любовь к ветреной шансонетке. Так закончил свой долгий рассказ Никс и тяжело вздохнул. Он тоже, как и все актеры труппы, неровно дышал в сторону Сафроновой. Бедная Лиза! Говорил я ей…