Тайна нагой незнакомки
Шрифт:
— Рана достаточно серьезная, чтобы ему было необходимо обратиться к врачу?
— Да, пожалуй, следовало бы, — сказал Винклер. — Но он не обращался. Обработку раны и перевязку ему делал явно не профессионал, уж поверь мне.
— Жаль, — пробормотал я. — А то бы мы прочесали все сообщения врачей по поводу обращения пациентов с огнестрельными ранениями.
— Не горюй, Пит! — заметил Стэн. — Мы все же можем кое-что предпринять.
— Да? И что же?
— Мы можем поразмыслить вот над чем: парень, который не сумел пристрелить
— Большое спасибо за подсказку.
— А твой Стэн — башковитый малый! — иронически похвалил Винклер.
— Ну, чем-то и мы можем похвастаться, — отозвался я.
— Просто ухохотались до смерти, — повторил Стэн. — Красиво.
— А что послужило причиной смерти? — продолжал я. — Можно с определенностью сказать, что это отравление угарным газом?
— Ты хочешь спросить — официально?
— Да.
— Увы, Пит. Официально — пока нет. Я не могу делать официальное заключение судмедэкспертизы, пока не получу заключение токсикологов.
— Ладно, но хотя бы неофициально.
— Неофициально — да. Если же токсикология покажет ещё что-то, я буду крайне удивлен.
— Еще есть что-нибудь интересное для нас? Кстати, а как получилось, что Грир умер, а девчонка, что была с ним вместе в машине, — нет?
— То есть если предположить, — вставил Стэн, — что она была с ним неотлучно!
— Это сложный вопрос, — признался Винклер. — Вряд ли я смогу на него ответить, не осмотрев девушку.
— Мы со Стэном предположили, что так случилось потому, что Грир трудился до седьмого пота, а девица нет. — осторожно заметил я.
— Как это понимать, Пит?
— Похоже, они на заднем сиденье занимались сексом, — пояснил я. — Если Гриру пришлось попотеть и он расходовал больше кислорода, чем она, то быстрее получил смертельную дозу угарного газа.
— Очень может быть, — согласился Винклер. — К тому же Грир незадолго до смерти пил. Немного, но возможно, достаточно, чтобы понизить резистентность организма к СО. — Медэксперт помолчал. — Я могу сказать, что он, похоже, был человеком с весьма экзотическими пристрастиями.
— Это как?
— Ну, во-первых, он принял некоторую дозу мензульной пасты.
— Чего-о? — не понял я. — Ах, ну да — конфетка с гашишем.
— Именно. — вмешался Стэн. — То, что наркаши называют цыганской жвачкой.
— Не совсем, — возразил Винклер. — Мензули принадлежат к той же разновидности наркотиков, но они приготавливаются в виде пасты и обладают куда более мощным действием. В сравнении с гашишевыми конфетками мензули это все равно что двойная порция сухого мартини в сравнении с полстаканом пива.
— И употребляется с той же добавкой? — спросил я. — С гашишем?
— Да, но не только. Используют гашиш, смешанный с медом и маслами разных пряностей, ещё с добавлением испанской мушки и вместе с прочими афродизиатическими (1) снадобьями.
— Да это целая бомба, — изумленно заметил я.
— Еще какая! — подтвердил Винклер. — Даже и без измельченной мушки.
— И даже без меда, — предположил Стэн.
— Но вот что меня поражает, — продолжал Винклер. — У нас в Штатах мензули практически никому не известны. А вот в Египте или на Дальнем Востоке — это весьма распространенный наркотик. Он там всегда был популярен с незапамятных времен. Но почему-то в Европе он почти не вошел в моду, а у нас и вовсе не привился.
— Это точно, — подтвердил Стэн. — Знаешь, Тед, я год работал в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков — когда я только-только получил ксиву детектива — и будь я проклят, если я хоть раз слыхал об этой дряни.
— Ты не первый! Мензули, как говорят, это птичье молоко.
— А каково её действие? — поинтересовался я. — Могла эта мензульная паста обострить восприимчивость организма Грира к угарном газу?
— Очень сомневаюсь, — последовал ответ Винклера. — Если что и могло произойти, то паста могла лишь затруднить его дыхание, а значит, он бы вдохнул меньшее количество СО.
— Другими словами, — опять встрял в нашу беседу Стэн. — Мензуль и алкоголь попросту нейтрализовали друг друга. Так?
— Есть такая вероятность, — согласился Винклер. — В любом случае, мне представляется, что покойный принял слишком малую дозу алкоголя и пасты, чтобы те возымели какой-то эффект. — Он сделал паузу. — Но вернемся к вопросу, почему Грир умер, а девушка нет. Должен сказать, что ваше со Стэном предположение о факте половых сношений — неплохая гипотеза. Но даже если половых сношений не было, возможно, имела место иная, столь же энергоемкая физическая активность со стороны Грира — и почти никакой активности со стороны девушки.
— Эх. вот если бы точно знать, — мечтательно протянул Стэн. — Чем больше я об этом думаю, тем больше это все не дает мне покоя.
— Что-нибудь еще, док? — спросил я.
— Нет, пока все, Пит.
— А как насчет проказы?
— Что? — не понял Винклер.
— Проказа. Вы не обнаружили у него на теле следов проказы?
— Нет. А почему ты спросил?
— Да я просто подумал, не заразился ли он у одного нашего подозреваемого. Взломщик из Чикаго по прозвищу Ударник Дуган. Дуган прокаженный, а они с Гриром давние кореша. Вот я и подумал, а вдруг Грир подцепил от него заразу…
— Понятно. И какая разновидность?
— А?
— Я про вашего Ударника Дугана. Какая у него разновидность заболевания?
— Ты хочешь сказать, что бывают разные проказы?
— Конечно!
— Господи, я-то все боюсь заразиться проказой от нашего Ударника, а тут ещё оказывается, надо думать, какой она разновидности!
— У этого Дугана ткани повреждены, Стэн? — спросил Винклер.
— Говорят, рубцы и язвы — и ещё какие! А что, они не у всех бывают?
— У всех, но иногда такие крошечные, что их и не заметишь.