Тайна Нилии
Шрифт:
Жак хотел противоречить, но Робер прервал его.
— Вы поняли, сэр! — обратился он к парламентеру. — Возвращайтесь к своим и расскажите им все, что вы видели. Передайте им мои слова: мы останемся здесь, пока не умрем!
Офицер открыл рот, намереваясь что-то сказать, но Жак, по знаку Робера, накинул ему повязку на глаза, схватил за локти и повел по тропинке вниз.
Глава VIII
ТАЙНА АНГЛИИ
Три дня Робер и его спутники стояли лагерем на площадке утеса. Провизия
— Однако абиссинцы недалеко, — пробормотал Жак, сидевший около него, — надо бы уйти отсюда и предостеречь их!
— Уйти отсюда? Каким образом? Посмотрите: англичане повсюду расставили часовых, одно наше движение, и мы погибли!
— Вы не хотите попытаться?
— О, вместо того, чтобы медленно умирать от голода и жажды, — печально возразил Робер, — мы можем атаковать сегодня неприятеля и умереть в бою!
— А Нилия?
Робер пожал плечами. Бедная девушка была обречена на смерть!
Между тем Жак отправился сказать солдатам, что ночью они должны сделать попытку пробиться через неприятельские войска. Его известие было принято с радостью. Уж если умирать, то хотя отомстить за себя, убить хотя несколько человек этих отвратительных англичан!
Жак вернулся к Нилии. Она сидела на утесе у ручья, который весело журчал по камням. Казалось, в этом журчанье слышалась скрытая ирония над теми, кто страдал от жажды и не смел утолить ее!
Нилия сидела печальная и задумчивая. Глаза ее блуждали. Увидя Жака, она вздрогнула, ее губы раскрылись, словно она хотела что-то сказать и не могла.
Жак со слезами на глазах опустился перед ней на колени.
— Нилия, — сказал он, — сегодня ночью мы сделаем вылазку, быть может, погибнем!
— Что ж, это хорошо!
— Вы не жалуетесь, не упрекаете нас?
— По какому праву могу я упрекать вас? Я сама, по доброй воле, присоединилась к вам. Сегодня я пойду с вами. Если вас победят, убейте меня! Я страшно боюсь одного: попасть живой в руки англичан! Поклянитесь, что убьете меня, и я буду счастлива!
Жак задрожал под ясным взором ее прекрасных глаз.
— Поклянитесь! — настаивала Нилия.
Сильное волнение овладело Жаком. До сих пор он скрывал свое глубокое чувство к этому прелестному ребенку. Теперь сдержанность покинула его, и нежные слова любви сорвались с его губ.
— Простите, Нилия, простите меня! Я без сил, без мужества и не могу владеть собой! Я не хотел открывать вам моей тайны, хотел дождаться победы, мира, освобождения народа, чтобы сказать вам все, открыть вам дорогую мечту моего сердца…
Он остановился, задыхаясь.
Нилия смотрела на него, смущенная, неподвижная.
Жак продолжал с возрастающим волнением:
— Нас ожидает смерть. Я не хочу, чтобы вы умерли, не зная, как глубоко я люблю вас! Я мечтал, Нилия, быть вашим нежным, преданным мужем! Но судьбе неугодно это, я недостоин подобного счастья; вы, кроткий ангел, пожалейте и будьте снисходительны ко мне. — Он замолчал и вскрикнул. Бледная, как смерть, Нилия опрокинулась назад, закрыв глаза. Жак схватил ее руки, и, сжимая их, весь дрожа, с отчаянием воскликнул:
— Нилия, простите! Я оскорбил вас! Что с вами?
Она отвечала странным монотонным голосом:
— Спрашивай меня! Я скажу тебе правду. Все мое существо повинуется тебе, как прежде доктору Кауфману!
— Что вы говорите? — пробормотал пораженный Жак.
— Доктор Кауфман купил меня, как рабу, чтобы подчинить гипнотическому сну. Он пользовался моей способностью ясновидения, помогал лорду Биггену, завоевал его доверие, получал отличия и деньги!
— Теперь?
— Теперь моя душа принадлежит тебе! Приказывай, я повинуюсь, спрашивай, я отвечу!
Молодой человек схватился за голову. Неожиданность происходящего потрясла его.
— Спрашивай, — повторяла она, — спасение возможно, прикажи мне видеть!
Жак пробормотал против воли:
— Ты должна видеть, я этого хочу!
С минуту лицо Нилии выразило напряжение, потом улыбка заиграла на ее губах.
— Я вижу, — произнесла она, — вижу армию черных солдат. Они близко, один день пути к востоку. У них ружья, пушки…
— Один день пути?
— Да. Это абиссинские воины, под командой рас Маконена!
Жак печально покачал головой.
— Так, — вздохнул он, — слишком далеко!
— Нет!
— Как нет?
— Мы присоединимся к ним завтра!
— Мы?
— Да.
— Каким образом? Говорите, Нилия, ради Бога!
Жак снова схватил руки своей спутницы. Она слабо вскрикнула.
— Нет, мне так больно. Спрашивайте тихо. Моя душа принадлежит вам, верьте мне!
Жак сдержал свой порыв и тихо спросил:
— Можем мы спастись от англичан?
— Можем.
— Когда?
— Как только наступит ночь.
— Каким путем?
— Через скалу, которая находится на границе площадки с востока.
— Через скалу? — повторил Жак, — но это невозможно. Стена утесов слишком высока.
Нилия покачала головой.
— Под утесом есть пещера!
— Пещера?!
— Можно спуститься с помощью веревок.
— А потом? Потом? — спрашивал Жак.
— Вода проточила утес, — тихо продолжала молодая девушка, — из фота тянется мрачный коридор, который заканчивается в горах. Путь тяжел, опасен, но я вижу абиссинский лагерь! Мы все, все будем там! — Помолчав немного, она добавила: — Я устала! Разбуди меня! Отныне, я твоя вещь! Когда ты захочешь знать, что происходит вдали, возьми мои руки и скажи: Спи! Я усну и увижу все, что ты захочешь!