Тайна Оболенского Университета
Шрифт:
– Я сдержу свое слово, – серьезно сказала я, – если после того, как ты окончишь Оболенку, вы снова сойдетесь, я не буду против.
На этом я закончила разговор с Леной и ушла. На самом деле во мне что-то надломилось. Я ей поверила. Но почувствовав, что Королева говорит правду, не обрела спокойствия. Скорее наоборот, ведь в глубине души надеялась, что их связь с отцом не пройдет эту проверку. Теперь пришлось признать, что, скорее всего, через восемь месяцев папа снова сойдется с Леной. К счастью, от дурных мыслей спасла риторика и очередные споры темы нравственности и религии. Дебаты выдались
Суровый майор Смирнов… ах, да! Сейчас он Арсений Витальевич… Суровый Арсений Витальевич грозно возвышался над кафедрой. Не знай я, что все это напускное, действительно бы напугалась, как это сделали мои однокурсники.
– Слушай, чего это он? – шепнула Аринка, усаживаясь на нашу парту. – Держу пари, что-то удумал.
– Не думаю. Скорее, сожрал на обед в столовой кислые щи, – отмахнулась я.
– Ты так его ненавидишь… Да, не повезло тебе с научруком.
– Не повезло… Но что теперь об этом?..
Арсений прекрасно слышал наш шепот и, даже не разобрав, что именно я сказала подруге, догадался, что речь шла о нем. Горе-преподаватель метнул в меня свой фирменный испепеляющий взгляд, но должного эффекта не возымел. Я чуть не рассмеялась, громко прыснув в кулак.
– Ты – самоубийца? – выругалась Аринка, – специально его позлить решила?
– Не выдумывай. Я просто вспомнила смешной случай, не более.
– Да? И что же за случай? – гневно прошептала подруга, но нас грубо прервала шоколадка, со стуком опустившаяся на парту.
– Это тебе, Лер, – подмигнул нарисовавшийся рядом Нилов.
– Спасибо. В честь чего взятка?
– Вы едете в город, а я не могу. Купи мне что-нибудь к маскараду, – попросил парень, скорчив жалостливое лицо.
– Но я не очень разбираюсь в мужских нарядах.
– Глупости, я тебе полностью доверяю, малышка. У тебя бурная фантазия и отличный вкус.
– Ладно, зачту шоколадку и лесть в качестве платы, – вздохнула я, демонстративно закатив глаза.
– Спасибо, – Юрка поцеловал меня в щеку, и сделал это так быстро, что я не успела среагировать.
Он ушел за свою парту, а я невольно посмотрела на нашего псевдопрофессора. Его недовольное лицо моментально напомнило об условии держаться подальше от Нилова. Тогда, назло Смирнову, я повернулась к Юрке и, лучезарно улыбнувшись, подмигнула ему. Парень, конечно, принял этот жест за заигрывание. Я должна была почувствовать укор совести, но вместо этого ощутила вкус удовлетворения, что насолила преподавателю. Нехорошо, но что поделать, у всех есть маленькие слабости. Индюк только сильнее нахмурился, но прозвенел звонок, и ему пришлось отвлечься от моего мысленного убийства.
Писать эссе на придуманную самой тему оказалось весьма увлекательно. Я так разошлась, что не заметила, как пара подошла к концу, а у меня не было написано и половины того, что хотела. Звонок. Студенты с шумом стали подниматься и сдавать работы, а я, как ненормальная, пыталась скорее-скорее изложить мысли на бумаге.
– Я буду ждать у корпуса, – кинула Аринка, – не задерживайся.
– Угу…
Это была последняя пара как у меня, так и у Индюка, поэтому я рассчитывала на небольшую поблажку в виде дополнительных минут. Как же тяжело, когда хочется сказать так много, но ты вынуждена ограничиваться листом бумаги и ста двадцатью минутами пары.
– Ланская, время вышло, – прогремел надо мной псевдопрофессор.
– Но вы – не преподаватель, – пробубнила я, не отрываясь от эссе.
– Серьезно, закругляйся, мне нужно уходить, – скомандовал он.
– Хорошо, уже дописываю, – проворчала я, выводя последнее предложение заключения, – все. Готово.
Довольно сложив листы на кафедру Арсения (или теперь Дмитрия), я уже собралась уходить, как вдруг он резко схватил меня за руку. Мне показалось, что он специально сжал меня так сильно, чтобы сделать больно.
– А что это было до лекции? – прошипел он.
– Ты о чем?
Вот так, значит… Злится. Так и надо этому Индюку. Пусть знает, что мне не указ! Будет еще решать, с кем мне общаться, а с кем нет – как бы не так!
– Милуешься с Ниловым прямо в аудитории… – с отвращением выплюнул он и крепче сжал мою руку. – Я же приказал тебе прекратить.
– А, ты про это… Напоминаю, горе-преподаватель, что я тебе не наложница в гареме, а ты не султан. Я буду общаться, с кем захочу.
– Не нравится он мне, Лер, – уже спокойно сказал Дима, опуская мою руку. Он даже попытался поправить рукав платья, но я не дала.
– Нилов и не должен нравиться тебе, он должен нравиться мне.
Где-то глубоко в душе затеплилась надежда, что это не просто забота со стороны майора Смирнова, что на самом деле я нравлюсь Диме, и он ревнует. Но эта надежда была такой слабой, что я сама в нее не верила.
– Не забудь, сегодня буду ждать, – окликнул Дима, когда я была уже у двери, – во сколько бы ни вернулась.
– Ладно, – буркнула я и, громко хлопнув дверью, ушла.
Когда я подошла к жилому корпусу, у нашего подъезда уже стояло такси. Недовольный водитель буркнул что-то про доплату за простой, но пользуясь тем, что Арина еще не спустилась, я быстро забежала к себе и выложила из сумки тетради и учебники. До Москвы мы ехали на Сапсане от Твери, но до Твери добирались на машине. К сожалению, из-за расположения Оболенки транспортное сообщение с двумя российскими столицами было крайне неудобным и дорогим.
С подругой мы столкнулись на лестнице и вдвоем спустились к такси, чему я была очень рада, потому что не хотелось и дальше выслушивать недовольство водителя. В этом плане с Ринкой было проще – она не давала в обиду ни себя, ни меня, и даже солидный взрослый человек ей был не указ.
Нам повезло успеть на нужный Сапсан, и через полтора часа мы с Ринкой уже были на Ленинградском вокзале. Магазин, куда везла меня подруга, находился на окраине Москвы, так что пришлось ехать на метро и автобусе, а дальше идти пешком через небольшой реденький сквер. Столица – очень яркий, разносторонний город, но я и не догадывалась, что в ней есть такие районы, куда мы забрели: небольшие обшарпанные домики, украшенные различными этническими атрибутами, ларьки с разложенными всевозможными диковинными товарами, снующие всюду люди, похожие на героев фильмов ужасов. Где-то слышалось кудахтанье кур, с другой стороны – звук, напоминающий вой какого-то животного.