Тайна Оболенского Университета

Ларина Татьяна

– Ах, вот в чем дело. Ты снова за старое. Конечно, загрузи меня работой, чтобы я не могла ни о чем больше думать.

– На сегодня можешь быть свободна от подготовки лекций, – разозлился Смирнов, после чего ехидно усмехнулся. – Тебе еще готовить для меня ужин у отца.

– Какой же ты… – я с трудом сдержалась и не сорвалась на ругательства. – А ведь я изменила о тебе свое мнение. Даже прониклась симпатией, думала, что мы подружимся.

– Мы можем подружиться, если ты будешь писать хорошие планы моих занятий, а вот симпатия – это лишнее, – он равнодушно пожал плечами и кивнул

на дверь.

Одним махом Смирнов перечеркнул то положительное, что между нами возникло, и втоптал в грязь мои светлые порывы. Сейчас этот человек был мне омерзителен. Я закинула на плечо сумку и, как ужаленная, выбежала из аудитории.

***

Ужин со Смирновым был для меня тяжелым испытанием. Я мечтала оттянуть вечер, но минуты, издеваясь надо мной, протекали молниеносным потоком, приближая неизбежное. Не успела я оглянуться, как в дверь позвонили, и папа попросил открыть.

Дима в образе Арсения Витальевича стоял на пороге с бутылкой вина, которую тут же протянул мне, как только я пригласила его войти. Мой научный руководитель сейчас действительно походил на молодого профессора: классические брюки, темно-синий свитер и твидовое пальто. Этот образ ему чертовски шел, и я, как влюбленная кошка, была готова простить ему все обиды, если сейчас он будет дружелюбным.

– Арсений, добрый вечер, – вышел в гостиную отец и радостно пожал руку гостю. – Давайте пропустим по маленькой, пока Лерочка заканчивает с ужином.

– С удовольствием, Андрей Николаевич, – очаровательно улыбнулся Арсений и сел с отцом на диван, бросив в мою сторону недовольный взгляд. Чем сейчас не угодила псевдопрофессору или в нем говорила старая обида – я не знала.

Я ушла на кухню, чтобы не мешать мужчинам и закончить последние штрихи ужина, который действительно вышел на славу. Но так хотелось пересолить или лучше переперчить одну порцию… Меня остановило только то, что Индюк может отыграться на отце или моих друзьях. Пришлось смириться с тем, что снова предстоит кормить ФСБшника.

Пока я сервировала стол, мужчины выпивали в гостиной и, когда они вошли в столовую, замерли на пороге. Папа мной гордился, он довольно кивнул, приглашая моего научрука к столу, а тот встал как вкопанный.

– Я же говорил, что Лерочка прекрасно готовит, – сказал папа, похлопывая по плечу Диму, чем вывел того из оцепенения. – Садись сюда.

Смирнову пришлось занять место напротив меня, когда отец сел во главе стола. Папа важно попросил меня поухаживать за гостем, но я знала, что он ведет себя так только потому, что хочет похвастать мной перед новым уважаемым профессором. Знал бы папа, что за гиена сидит перед ним. Чертовски привлекательная, но все-таки гиена.

Мы беседовали совершенно непринужденно, и даже мне удалось расслабиться и потерять бдительность. Никаких странных вопросов Смирнов не задавал, да и вообще вел себя так, словно действительно пришел лишь отужинать с приятелем. Отец с гордостью рассказывал о своих выпускниках, добившихся наибольших успехов в карьере, а Дима-Арсений внимательно слушал.

– Так, значит, Евгений Макеев был вашим студентом? – как бы невзначай спросил мой липовый научрук.

– Да, – ответил отец, – жаль, что так вышло.

– Кто это Евгений Макеев? – встряла в разговор я, чувствуя подвох со стороны ФСБшника.

– Выпускник Оболенки, дочка. Я преподавал у него, – отпивая вино, сказал папа. – Он был знакомым Арсения Витальевича. Они встречались в Италии, когда твой руководитель оканчивал аспирантуру.

– Был? – переспросила я и поймала на себе недовольный взгляд Смирнова, чем подтвердила свою догадку.

– Он погиб около года назад, – вздохнул отец. – Женя работал в Министерстве иностранных дел. Когда он отправлялся на очередное дипзадание, пилот его самолета не справился с управлением, и произошла авария.

Я посмотрела на Смирнова, но тот пристально изучал папу, словно пытался прочесть его мысли. И тут я заволновалась. Вот оно… Кто бы ни был этот Макеев, но неспроста Индюк спросил о нем. Только в чем он может подозревать отца. Не может же он обвинить его в авиакатастрофе! Или может? В любом случае, самое лучшее, что я могла бы сделать – это перевести тему разговора.

– Женя был замечательным человеком. Он же писал диплом вам, Андрей Николаевич? Вы, наверное, были с ним близки?

– У моего папы было столько студентов, – заговорила я за отца, – не думаю, что с этим Макеевым они хорошо общались. Я не помню его или разговоров о нем, а о выдающихся студентах папа всегда говорит. Еще вина, Арсений Витальевич?

– Женя был неплохим человеком, – начал отец, – но мы действительно мало общались…

– Как мясо? – перебила я и поймала гневный взгляд ФСБшника, прекрасно раскусившего мою затею.

– Восхитительно, дочка, – расплылся в улыбке папа, взял мою руку и поцеловал в раскрытую ладошку.

– Да, Валерия, вы прекрасно постарались. Все очень вкусно, – окатив волной холода, отчеканил Дима.

– Спасибо.

Смирнов как-то незаметно взял на себя роль галантного гостя, ухаживающего за нами с отцом. Он сам накладывал закуски и подливал каберне в бокалы. Хоть алкоголь в Оболенском был запрещен для студентов, у нас в семье можно было позволить себе бокал хорошего вина. Я заметила, что сам Индюк пьет совсем немного, кажется, был его первый или второй бокал, и мне он старался подливать меньше, мотивируя тем, что мой организм к алкоголю не привык, а вот отцу наливал старательно. Сволочь решил опоить папу, вот только я не планировала ему потакать. В очередной раз, когда Дима поднял бутылку над папиным бокалом, доливая в него остатки вина, я со всей силы ударила его под столом. Смирнов хотел что-то сказать, но я посмотрела на него с такой злостью, что он промолчал.

– Вино закончилось, – заметил папа, – Лерочка, принеси еще бутылочку.

– Хорошо, пап, – я послушно встала из-за стола. – Арсений Витальевич, не поможете мне его открыть?

– Конечно, Валерия, – поддержал мой фарс псевдопрофессор.

Я провела его на кухню, закрыла за нами дверь и накинулась на Смирнова:

– Какого черта ты творишь?!

– Это я у тебя спросить хочу, – прошипел он в ответ.

– Что за допросы? Мой отец не преступник, чтобы так с ним разговаривать! Кто этот Евгений Макеев?