Тайна Оболенского Университета

Ларина Татьяна

– Можешь описать, что именно ты видел? – заволновалась я.

– Не могу точно описать, какое-то темное пятно, – говорил он, не сводя глаз с Университета, – стой здесь, и ни шагу. Я проверю.

Дима ловко вынул из-под куртки пистолет и прошмыгнул через газон к зданию Университета. Странно, что я даже не заметила, как он спрятал оружие, пока мы собирались. А тем временем Смирнов уже был под окнами галереи. Он присел на корточки и заглянул внутрь, после чего в полусогнутом положении попятился вдоль окон, пока не скрылся за углом.

На улице

разыгрался сильный ветер, а полная луна по-пушкински проглядывала бледным пятном сквозь тучи. Я поежилась не то от холода, не то от страха и стала просить высшие силы, будь то ангелы, боги или судьба, поскорее вернуть мне Смирнова. Те минуты, что его не было, показались мне вечностью, поэтому, как только я услышала его шаги (а их бы я не спутала ни с какими другими), выскочила ему навстречу.

– Не понимаю, что за чертовщина. Я видел его…

– Кто это был?

– Ума не приложу. На нем был черный плащ с капюшоном и белая маска. Может, репетиция Хэллоуина?

– Он пошел в зал риторики, но так и не вышел? – догадалась я.

– Откуда знаешь? – нахмурился Смирнов и, подхватив под локоть, повел к моему корпусу.

– Я уже его видела. Так же рано утром в учебном корпусе в таком же костюме: черный плащ, маска. Он зашел в зал риторики и словно испарился.

– Давай-ка подробнее, – строго сказал Дима, беря меня за руку и переплетая наши пальцы с такой силой, что стало ясно, как он зол.

Пока мы шли, я рассказывала Смирнову о той моей ночной вылазке. Сейчас уже было бессмысленным что-либо утаивать, и я призналась, что хотела обыскать аудиторию Радзинского, не верю в несчастный случай и убеждена, что это убийство. Кроме этого, посвятила Диму в свои открытия символики гравюр и догадки относительно смерти Пети Авилова. Единственное, о чем умолчала, – предупреждения отца.

– Почему не сказала все сразу? – процедил Индюк с такой злостью, что захотелось провалиться сквозь землю. Он дернул меня за руку и поднял за подбородок лицо, до боли его сжимая. Спрятать глаза не получилось, и я поежилась от его яростного взгляда.

– Ты сам ничего не рассказал про свое дело…

– Я и не должен, – отрезал он, – а вот ты должна была все выложить. Нашла себе веселое приключение? Что? Вдруг наскучило зажиматься по углам с Ниловым и решила погеройствовать?

– Не смей так говорить со мной! – вспылила я.

– А как мне говорить с тобой? – прошипел Дима, вдруг вспомнив, что мы стали слишком громкими.

– Думаешь, я занимаюсь этим от скуки?..

– Слушай меня внимательно, – Смирнов сильно меня встряхнул, словно пытаясь сбить спесь, – если решишь сунуть нос в это дело, живо отправлю тебя отсюда. Все, что от тебя требуется – это помогать мне с занятиями. И только попробуй ослушаться. Поняла?

Я молча отвела взгляд, но Индюк снова меня тряхнул.

– Поняла?

– Да, – сдалась я, сознавая, что спорить бесполезно, но решив все равно сделать по-своему.

– Смотри, чтобы без глупостей.

Дима проводил меня до двери комнаты, спокойно пройдя мимо спящего вахтера. Мы не разговаривали и даже не прощались. Я молча ушла к себе, громко хлопнув дверью, посылая к черту все предосторожности.

14. Шокирующее открытие или теперь все будет сложнее

Все люди разные. Каждый из нас по-своему реагирует на обиды: одни легко забывают и идут дальше, вторые молча переживают, мечтая о скорейшем примирении, третьи прорабатывают коварные планы мести. Я же относилась к четвертому типу и требовала извинений за нанесенную обиду.

Дмитрий Смирнов не просто был груб, он оскорбил меня, а его запрет заниматься расследованием разозлил и пуще раззадорил. Я была уверена, что мне под силу докопаться до правды, только нужно узнать, что известно ФСБшнику.

Весь день я как на иголках ожидала встречу с Индюком, а его пара, как назло, стояла последней. В его аудиторию я заходила с высоко поднятой головой, намереваясь игнорировать Смирнова, но мужчина лишь бросил на меня беглый взгляд и отвернулся. Теперь он, а не я играл в обиженного. Что ж, пусть будет так! Все равно лжепрофессору никуда не деться от моей помощи. С этой мыслью я устроилась за партой и приготовилась слушать до невозможности скучную лекцию, но и тут Смирнов удивил.

Воспользовавшись моим советом, Дима преподносил тему занятия нам настолько простым и доступным языком, что слушать его было очень интересно. Он говорил так, как понимал сам, приводил примеры из реальной жизни и даже шутил. Мои однокурсники слушали преподавателя с интересом, да и я сама залюбовалась им. В какой-то момент Смирнов поймал мой взгляд, и я уже хотела одобряюще кивнуть, но он демонстративно отвернулся к окну.

По окончании лекции студенты с шумом стали собираться, я последовала их примеру, но меня окликнул научный руководитель:

– Ланская, задержитесь на минуту.

– Что вам нужно, Арсений Витальевич? – поинтересовалась я, нехотя подходя к нему.

– Ваш диплом, – ответил он. – Где новые наработки?

В этот момент захотелось ударить придурка, но я сдержалась и подождала, пока последний студент выйдет из аудитории. Оставшись со Смирновым один на один, я кинула сумку на парту, не обращая внимания на то, с каким грохотом она упала, и нависла над Диминой кафедрой.

– Диплом?! – гневно переспросила я. – Где мой диплом?

– Работа не должна простаивать, – спокойно ответил Индюк.

– Дай подумать, где мой диплом… Может быть, еще только в голове, если у меня нет времени его писать! – выпалила я.

– Многие успевают учиться и работать, – продолжил Дмитрий, игнорируя мой запал. – То, что ты мне помогаешь, не исключает того, что тебе надо учиться.

– Интересно, когда мне это делать, если я свое время трачу на твою подготовку к лекциям?

– У тебя появится больше времени, потому что больше не станешь забивать свою умную головку тем, до чего не доросла, – процедил Индюк.