Тайна оборотня Савелия
Шрифт:
– Ты к ним прибегал посмотреть? – спросила я очевидное, понимая, как ему было тяжело.
– Да, несколько раз. На маму смотрел.
– У неё всё в порядке?
– Она постарела и похудела. Мне последний раз показалось, что в её глазах больше нет жизни.
– Ещё бы, – прошептала я, а потом спохватилась, – она потеряла сначала любимого и жила только для тебя, а потом ты сбежал он неё и ей стало просто не для кого жить.
Он молчал, поджав губы, в его чёрных глазах опять показались всполохи огня.
– Я заберу её, – тихо сказал он.
– Сразу надо было забрать, когда более – менее устроился, – уверенно сказала я. – Я тут подумала, может ты у нас останешься? Я тебе помогу найти работу и устроится. А то сидишь в своей пещере и никаких перспектив. А тут всё же общество, займёшься чем-нибудь интересным, а там, глядишь, и маму заберёшь. Вместе вам будет намного веселей. Женишься и будешь жить в своё удовольствие, деток воспитывать. Может даже свою стаю здесь организуешь, «Золотая куница». А что? Звучит?!
Савелий нахмурился и было видно, что он интенсивно работает мозгами.
– А ну, молодёжь, хватит вам болтать попусту, ужин стынет! – крикнула из сеней баба Соня.
Я встала и пошла через двор.
– Идём, потом договорим. А ты подумай над моим предложением, только не долго, я послезавтра утром уже уезжаю домой.
Парень повесил полотенце и надел футболку. За ужином сидел всё такой же задумчивый и мы с бабулей его не трогали, чтобы не мешать принять такое важное для него решение. Он нас поблагодарил за всё и полез на чердак. Сказал, что вернётся завтра днём и скажет, что надумал.
Глава 4
– Наверно, не придёт, – сказала я после того, как мы с бабулей пообедали и убрали со стола. На часах уже было почти три часа, а Савелий так и не пришёл. Мы его ждали с двенадцати часов. Бабушка улыбалась и говорила, что он придёт, никуда не денется, я мне уже казалось, что он передумал.
Только в половине четвёртого на чердаке послышался грохот, и я выбежала из дома посмотреть. По лестнице спускался оборотень, навьюченный объёмным мешком с вещами. У меня на душе стало легче, всё же я уже настроилась, что завтра мы поедем вместе.
– Я рада, что ты решился. Не страшно начинать новую жизнь? – спросила, подойдя к нему.
– Уже нет. Думаю, что твой мир не настолько опасный, чтобы не попробовать. Как-нибудь справлюсь.
– Вот и хорошо. Тогда завтра поедем на автобусе, в семь часов утра. Только боюсь, что с таким мешком нас в твой в автобус не пустят. Давай в сумку сложим всё необходимое, а остальное оставим на чердаке. Потом заберёшь, если понадобится.
– Но это и есть всё самое необходимое, – уверенно сказал он и начал развязывать узлы на мешке.
– Подожди, я сейчас приду, – остановила я его и убежала за дорожной сумкой, которая хранилась у бабушки.
Как только я её принесла, Савелий заметно поник, понимая, что только треть его мешка можно будет взять с собой.
– Сав, давай сначала одежду положим, которую ты вчера отобрал, а потом, если место останется, остальное.
Он тяжело вздохнул и сходил в сени за пакетом с одеждой и ботинками. Большая половина сумки была уложена, и мы с ним начали разбирать его барахло. Другими словами трудно было назвать дорогие его сердцу вещи, которые были в плачевном состоянии – треснутые чашки, старые штаны, рванные простыни, несколько алюминиевых ложек, две кастрюли (большая и маленькая), погнутая сковорода и прочий скарб.
– Савелий, ты не обижайся, пожалуйста, я понимаю, что эти вещи – всё, что ты смог добыть себе для жизни, но у нас даже на помойках можно найти вещи значительно лучше, – сказала я, скривившись. – Придётся оставить это здесь. Заработаешь денег и купишь всё новое. У тебя есть что-то, что тебе дорого как память?
Он немного растерялся, потом вытряхнул из мешка остатки вещей и достал старый потрёпанный блокнот в кожаной обложке и белую льняную рубашку с вышивкой по вороту и деревянными пуговицами. Рубашка была аккуратно сложена в полиэтиленовом пакетике.
– Это мама мне на шестнадцать лет шила, а это, – он погладил кожаный переплёт, – блокнот отца.
– Ого! А можно его посмотреть?
– Блокнот?
– Да.
Савелий сначала засомневался, а потом протянул мне свою драгоценность.
– Ты читал, что там написано? – спросила я, беря его в руки.
– Нет, я не умею читать, – он потупил взгляд, стесняясь своего невежества.
– Понятно, можно я прочту?
Он напрягся, сглотнул слюну и кивнул. Он смотрел на меня так, как будто сейчас будет раскрыта самая главная тайна его жизни. Я открыла блокнот и… Там оказались только пустые страницы и рванные края от вырванных листов.
– Ты что, все эти годы не открывал его? – ошарашено спросила я.
Он помотал головой.
– Ну ты даёшь! Почему?!
– Не знаю, не решался.
– Ладно, идём в дом. Уноси свои вещи на чердак, забирай сумку, туда ещё куртку надо положить. Я тебя сейчас покормлю.
Савелий стал каким-то грустным. Видимо он рассчитывал, что я ему прочитаю что-то важное про его отца. Мне очень хотелось ему помочь, но, увы, на блокноте стоял только штамп производителя с обратной стороны и год выпуска – 1998. Да, всё сходилось, и его отец, скорей всего, попал в тот мир случайно и вернулся обратно, даже не зная, что у него родился сын. Типичная история коротких любовных романов. И теперь у нас нет никаких зацепок, кто он такой.
Блокнот лежал открытым и свет от настольной лампы под углом падал на первый лист. У меня даже мурашки по спине побежали, когда я увидела слабый оттиск от шариковой ручки на нём. Я схватила телефон и сделала несколько снимков.
– Что ты делаешь? – поинтересовался парень.
– Я думаю, что мы сможем в этом блокноте добыть какую-нибудь информацию.
***
На остановке, кроме нас, стояли ещё три человека и ждали. Ночью шёл дождь и утром было свежо, поэтому все кутались в кофты и ветровки.