Тайна олимпионика
Шрифт:
– Эй, пошевеливайтесь! – донесся с улицы нетерпеливый крик, в котором Тилон узнал вчерашнего гостя.
– Мы готовы, ирен, – крикнула мать, которая справилась наконец с тяжеленным мехом, собранным сыну в дорогу.
Тилон выскочил на улицу. Близ дома стояли с десяток мальчишек примерно его возраста. Сбившись в кучку, они не без робости поглядывали на ирена, вооруженного палкой. «Как пастух со стадом», – мелькнуло у Тилона.
Мальчик замешкался.
Следом вышла мать. В одной руке она держала полный козий мех, в другой – сандалии Тилона.
– Стань со
В это время мать выронила мех, по земле покатились лепешки.
Ирен не спеша подошел к матери.
– Плохо ты выучила законы Спарты, женщина, – произнес он. Затем взял у нее из рук сандалии и перебросил их через забор – сначала одну, затем другую.
Только теперь Тилон обратил внимание, что все мальчишки были босыми.
– Забирай хлеб и ступай в дом, – сказал ирен. – И радуйся: отныне твой сын будет есть хлеб государственный!
Плечи матери сгорбились, она повернулась и пошла к калитке. Отец так и не вышел: видимо, боялся проявить слабость, постыдную для свободного гражданина Спарты.
– Двинулись! – сказал ирен, ударив палкой о землю, и ребята, поднимая пыль, двинулись вдоль улицы.
До самого поворота Тилон оглядывался, но разглядеть мать мешали слезы, застилавшие глаза. Она стояла у ворот неподвижно. Словно мраморное изваяние, которое возвышалось на городской площади.
Вскоре небольшая группа, разбившаяся по команде попарно, миновала селение и вышла на проселочную дорогу. Ирен шагал быстро, мальчики за ним еле поспевали.
Тилон немного освоился. Кровь разгорелась от быстрой ходьбы, озноб пропал. Идти босиком было даже приятно: бархатная пыль слегка холодила ноги. С ним в паре шагал худой остролицый мальчик. Тилон незаметно толкнул его локтем, тот ответил.
– Как ты думаешь, сколько ему лет? – тихонько спросил Тилон.
– Кому?
– Ирену, – чуть громче пояснил мальчик.
Остролицый несколько мгновений смотрел на широкую спину и мерно пошевеливающиеся лопатки ирена. Легкий рассветный ветерок едва шевелил его шевелюру, схваченную узким кожаным ремешком.
– Лет двадцать.
– Точно, – согласился Тилон. – Ему не больше двадцати.
– Тише! – прошептал испуганно остролицый. На них оглядывались: перед тем, как двинуться в путь, ирен настрого приказал соблюдать «военную дисциплину», попутно объяснив, что ирен означает начальник группы и все должны ему беспрекословно подчиняться.
– А чего бояться? – громко произнес Тилон. – Трусишки.
Он шагал в самом конце колонны, и ирен не слышал крамольных слов: утро вступило в свои права. В кустах на все лады распевали пичужки, стрекотали цикады, издалека донеслась протяжная жалоба осла.
Безнаказанность придала Тилону смелости.
– Нашему ирену двадцать лет,
А он шагает с палкой, как древний дед! – выкрикнул Тилон и первый захохотал.
Ирен внезапно остановился и резко обернулся. Колонна замерла в клубах пыли, которая медленно оседала на дорогу.
Он оперся на палку:
– Кто сказал?
Колонна молчала.
Он повторил вопрос и медленно прошелся вдоль рядов, вглядываясь в лица. Встречая его взгляд, мальчики опускали глаза.
– Значит, среди вас есть трус, – произнес он голосом, не предвещавшим ничего доброго. – Нечего сказать, хорошо начинает свой путь новая агела! Ладно, посмотрим, каковы остальные. Пусть тот, кто заметил крикнувшего, укажет его.
Он выждал минуту-другую. Мальчики молчали.
– И это называется агела?! – воскликнул ирен. – Да вы знаете, что такое агела?
– Агела – это стадо, – осмелился кто-то подать голос.
– Верно, – кивнул ирен. – Но это слово имеет и второй, главный смысл. Агела – это отряд мальчиков, которых воспитывает государство. Выходит, среди вас не один трус, а все вы – трусы? Хороши юные спартанцы!.. Тогда подскажите мне, какая лучшая награда для труса?
Никто не подал голоса.
– Для труса лучшая награда – палка! – сам себе ответил ирен. – Сейчас каждый из вас отведает, какова на вкус эта штука, Сейчас каждый из вас отведает, какова на вкус эта штука, – потряс он своим посохом. – Клянусь всеми богами, это будет только справедливо…
Все замерли.
– Начнем по порядку, – с этими словами он приблизился к смуглому мальчишке, стоявшему впереди всех, и занес ореховую палку.
– Постой, ирен! Не бей! – донесся дл него отчаянный крик из хвоста колонны. Ирен опустил орудие наказания. Побледневший как мел Тилон медленно приблизился к нему, опустив глаза.
– Это ты нарушил порядок? – спросил ирен.
– Я.
Ирен несколько мгновений разглядывал долговязую, слегка сутулую фигуру. Тилон был выше всех в агеле. Хорошо развита мускулатура, взгляд смел. В будущем Спарта может получить хорошего воина. Но до этого далеко. И потом, мальчишка строптив, а этого ирен не терпел. Нужно сбить с него спесь, чтобы другим неповадно было.
– Ты смел, Тилон, это хорошо, – произнес ирен, и остальные, с тревогой наблюдавшие за развитием событий, облегченно перевели дух.
– Ты спас от сурового наказания своих новых товарищей, – продолжал он. – За это хвалю. Но ты сделал то, чего не должен делать ни один настоящий спартанец. Ты нарушил дисциплину, и за это должен быть наказан!
С этими словами он занес палку и опустил ее на мальчика.
Будто небо обрушилось на Тилона. До сих пор его никто не был.
Первый удар пришелся в плечо, второй раз ореховая палка хлестнула по лицу. Тилон стоял, не закрываясь. Он старался глядеть прямо вперед. Второй раз за это утро слезы заливали ему глаза.
Мальчики безмолвно наблюдали за экзекуцией. Вскоре Тилон пошатнулся и рухнул на дорогу, подняв небольшое облачко пыли.
Ирен опустил посох.
– Надеюсь, это послужит уроком для всех, – обвел он взглядом агелу. – А теперь отнесите его в тень, – указал он на придорожные кусты.
После того, как Тилона привели в сознание и напоили водой, агела, немного отдохнув, снова двинулась в путь. Тилон шагал на прежнем месте, стараясь держаться, как ни в чем не бывало. Только багровые рубцы на плечах и лице напоминали о недавнем наказании.