Тайна Пандоры
Шрифт:
— Ты меня удивляешь, варвар. Разве ты идешь за Пандорой не ради своей любви? — тихо-тихо спросил монах.
— Мои чувства никого не касаются! — рявкнул Крэг-хан, потом голос смягчился, — Там в трактире…
— А! Теперь понимаю! Ты увидел, как мы… беседовали и напридумывал себе невесть что.
— Я видел ее глаза! Она… создана для такого, как ты, монах. А не для такого, как я.
Хилон покорно склонил голову.
— Боги свидетели, я рад, если так и есть. Но я видел в глазах Пандоры другое.
На этот раз Крэг-хан глянул с удивлением.
— Почему
— Ты юн, и мнишь, будто можешь понять женщину, — с улыбкой ответил Хилон, — С возрастом осознаешь, что такая задача не под силу и сотне мудрецов! Что на сердце у Пандоры — ведает лишь она, да и то… не факт.
Крэг-хан напряженно пытался осмыслить сказанное, монах достал меч, точильный камень коснулся лезвия.
— Как бы то ни было, открытым остается вопрос — по силам ли тебе одолеть Эсхина?
Варвар сморщился, слова слетели с губ неохотно.
— Я бился с ним дважды… на кулаках и на мечах. Оба раза он меня одолел, — злой оскал рассек лицо северянина, — Чертов меч сломался! Если бы не это…
— Проиграл — держи себя достойно, — с мудрым видом изрек Хилон.
Крэг-хан посмотрел на него с иронией.
— Раз уж я не смог его убить, то ты тем более не осилишь.
— Да ну?
— Хилон, ты хороший учитель, сам говорил, что важен только результат реального поединка. Неужели позабыл, как я зашвырнул тебя в канаву?
— Друг мой варвар, не хочу умалять твоих заслуг, но я поддался! Не хотелось калечить хорошего человека.
— Ха! Проиграл — держи себя достойно, — с важным видом продекламировал Крэг-хан, подражая тону монаха.
Хилон звонко рассмеялся, северянин позволил себе сдержанную улыбку.
— Что ж, в твоих словах есть доля правды, — признал монах, — Но скажи мне вот что — как ты собрался с ним биться?
Варвар вопросительно поднял глаза.
— У меня есть меч, — Хилон продемонстрировал оружие, — А где твой?
Крэг-хан отвернулся, хорошее настроение улетучилось, кулаки гневно сжались. Помолчав, он поднялся, могучий силуэт растворился в вечерних сумерках.
— Ну… Я полагаю, этот вопрос решен, — с сомнением проворчал Хилон.
Варвар вернулся не скоро, Хилон уже собирался спать. Северянин подбросил дров в огонь, почистил котелок, в него полетели коренья и лепестки незнакомой монаху травы.
— Что это?
— Будет настойка, — варвар помолчал, — Ведьмин вар. Из чернородного цвета. Выпьешь — умрешь быстро и безболезненно.
— Кого ты собрался травить? Эсхина?
Крэг-хан лишь пожал плечами. Трудился еще долго, огонь норовил погаснуть, варево нуждалось в постоянном присмотре. Большая часть воды выкипела, в конце концов варвар слил из котелка в крохотную склянку совсем чуть — едва хватит на добрый глоток.
— И это все? — зевнув, спросил Хилон.
— Все.
— Ну, осталось уговорить Эсхина выпить, — монах перевернулся на другой бок, раздалось мерное посапывание.
Варвар проснулся рано, Хилон уже был на ногах. Костер горел, в котелке доходила порция овсянки. Монах разложил кашу на две миски, варвар мрачно кивнул. После завтрака Крэг-хан сходил к ручью, котелок отмылся с трудом, но вернул чистым.
Теперь до Сикиона остался день хорошей скачки, путники решили пощадить лошадей и разбить длинный переход на два. Ехали, сберегая силы, часто останавливались на отдых. Сытно отобедали в придорожной таверне, не скупясь на еду для себя и скакунов. Вечер настиг друзей на постоялом дворе, расположенном в непосредственной близости от города.
На конюшне затаился мелкий беспризорник, он часто здесь ночевал — в тепле и относительном комфорте. Крыша над головой да копна сена лучше чем ничего, особенно когда у тебя ни кола и ни двора, а за душой ни единой монетки. Пацаненок спрятался, завидев двух мужчин, заводивших коней в стойла.
Один большой, рослый, с копной темных волос; другой постарше, не такой мощный, но силой веет не меньше, чем от первого.
— Сколько еще до Сикиона? — спросил младший.
— Часа два пути.
— Отправимся с рассветом?
— Угу, — товарищ кивнул, снимая седло с лошади, — Закажи-ка ужин, а я займусь лошадьми.
Молодой ушел, мужчина, похожий на монаха, продолжал возиться со скакунами.
Беспризорник сидел недвижно, боясь шевельнуться и выдать себя. Он устал, тело затекло, ногу начала сводить судорога. Медленно, осторожно, чтобы не издать ни звука, паренек выпрямил конечность. И конечно, в последний момент ступня задела стену, раздался едва слышный шорох.
— Эй! Кто это здесь?! — гневно воскликнул монах, оборачиваясь, — А ну, вылезай!
Парень старался забиться еще глубже в сено, а мужчина быстро подошел, раскидав в стороны мелкие щепки, в руках монаха блеснул меч.
— Кто тут?! — рявкнул он.
— Не бейте, дяденька! — со страхом взвизгнул малец, — Только не убивайте!
Пацаненок выбрался из укрытия, виновато потупившись, он страшился наказания, руки и ноги тряслись в предвкушении расправы.
— Не бейте… — со слезами попросил парень, — Я ничего не сделал… Я тут ночую… Только не бейте…
Удара все не было, повисло тягостное молчание, малец осмелился поднять глаза и опешил. Мужчина едва держался на ногах, прислонившись плечом к деревянной балке, он был бледен, как привидение, руки беспомощно опустились вдоль тела.
— Господин, вы в порядке?
— Да… — с заметным усилием выдавил монах, — В порядке.
Он с трудом выпрямился, голова качнулась, кровь прилила к лицу.
— В порядке… — повторил мужчина, развернувшись.
Медленной походкой, не поднимая головы, он двинулся прочь из конюшни.
— Я… могу присмотреть за вашими лошадьми! — пропищал паренек, сам удивляясь собственной смелости.
Монах на секунду остановился.
— Спасибо, — чуть слышно выдавил он.
Перед тем, как фигура скрылась за дверью, рука мужчины опустилась, по полу с характерным стуком покатилась монета.