Тайна перстня Венеры
Шрифт:
Нет, убогость и комплексы не проходят никогда. Никогда не лечатся. Во всяком случае, усилиями непрофессионалов.
Мы не взрослеем, мы остаемся в детстве. Только, к сожалению, не в том детстве, где счастье больше целой Вселенной. А там, где такие же огромные детские обидки, болячки, вавочки…
И можно пережить много счастья и горя, стать известной художницей и модным дизайнером – и все равно оставаться напуганной школьницей и помнить лицо ненавистной учительницы по математике.
И можно стать топ-менеджером, возглавлять пиар-отдел крупного медиахолдинга – и быть на самом деле маленьким растерянным мальчиком, который больше всего на свете хочет порадовать маму.
Не надо пачкаться о болото убогости.
Но если вдруг все-таки милосердие вас засосало в этот омут – бегите, как
Тот, кто сильнее, не может не протянуть руку более слабому. Это естественный порыв. Однако он может привести к противоположному результату…
Получилась ситуация, которую невозможно было себе даже представить тогда, глядя на грустного, потухшего парня в интерьере дешевой забегаловки. Желание поделиться своей вкусной жизнью приведет к тому, что вкус будет отравлен. Тем самым вечно недовольным мальчиком, стремящимся построить в угоду маме (которая бы пришла в ужас, узнай она истинное лицо своего сына!) не только себя, но и окружающих. В мыслях и поступках Андрея становилось все больше темноты и ненависти. Он не мог простить жене ее легкости и свободы. Он считал, что все должны страдать, стоически преодолевать трудности, терпеть, стремиться делать карьеру – ведь выбиться в люди так непросто. Изменить эту ситуацию путем обсуждения было невозможно. От помощи психоаналитика Андрей гневно отказался.
Вероника думала подавать на развод, но…
Тут случился кризис, и Андрея уволили.
Для него, фанатично живущего только своей карьерой, это была катастрофа.
И хотя финансовое положение семьи пострадало незначительно и были накопления, да и вообще, что париться по поводу этих мелочей, нет денег, ну и не надо, – для Андрея все кончилось.
Виски, слезы, истерики.
Галлюцинации…
– …Я думаю, – Вероника приподнялась с кресла, взяла стакан, налила себе минеральной воды, – Андрея так еще подкосила гибель приятеля, Димы. Там не понятно что произошло – то ли сам он не вынес финансовых проблем, то ли несчастный случай, подрался так по-дурацки, в ресторане возле окна. Андрей, похоже, влюбился в него. Не знаю, правда, как их отношения складывались. Он ничего про этого парня не говорил – и, похоже, относился к нему очень серьезно. Когда Димы не стало, Андрей совсем расклеился. Сидит дома, ничего не делает и пьет. Неделю пьет, другую, третью. Тут и алкоголиком можно стать. Мне клиент заказал разработать дизайн загородного дома, очень интересные у него идеи. Так и хочется заняться проектом! Но какая работа, когда муж погибает. Решила вывезти его на море. Ну, поскандалил – чего не на Мальдивы, как обычно. Впрочем, мы вообще редко отдыхали… Про то, что у него роман с Дитрихом был, я знала. Дитрих сюда раны приехал зализывать, его любовник бросил. Ну парень он видный, да и девчонки наши – огонь, зашугали его, то Ванесса со стихами, то Лера со Светой – без стихов, но с конкретными намерениями. Тогда Дитрих решил за вами приударить – понял, что вас интересует просто хорошая компания. И все девочки действительно как-то сразу стали меньше ему знаков внимания оказывать – вроде как определился человек уже с выбором объекта для курортного романа. Кстати, дружить с геями – отлично, они и за друга, и за подругу, и за маму с папой, и за любовника, если уж очень припрет. Внимательные, отзывчивые… А мой, наверное, просек ориентацию Дитриха – и стало ему любопытно. Впрочем, где еще отрываться, как не на отдыхе… Но Андрей вообще ветреный, непостоянный. Он только нервы мотает с завидной регулярностью. А в любовных отношениях верности не хранит. Наверное, немец ему скандалы стал закатывать. Вот мой и решил вопрос радикально. Три, если не четыре недели до приезда сюда не просыхал. Совсем с ума сошел, все мозги отпил. Вот такие дела.
Она ничего не говорит про кольцо. Не знает? Или умело делает вид, что не знает? Впрочем, открывая карты, я ничего не теряю. И, кажется, ничем особо не рискую.
Если они действовали сообща и его спрятали – то это уже свершившийся факт.
Но мне рассказ Вероники кажется искренним. Не думаю, что она украла злополучный перстень. И она хорошо изучила своего мужа, а вдруг подскажет, где искать кольцо?..
Однако Вероника ничего не говорит.
Она слушает мой рассказ об исчезнувшем из номера Татьяны перстне, и ее глаза расширяются от ужаса.
Она закусывает губу, растерянно покачивает головой.
Теперь, не в силах совладать с собой, рыдает.
– В чем дело? Что случилось?
– Егор, – она шмыгает носом. – Вы понимаете?! Андрей ведь явно хотел его убить. Это чудо, что мальчик все-таки не пострадал. Я давно знала, что у Андрея не все в порядке с нервами. Он много работал, злоупотреблял виски, мешал спиртное с антидепрессантами. Но… жизнь ребенка? Ради чего?.. Каких-то там поганых денег?.. Это ужасно. Это ужасно!..
Я не понимаю, как все это могло произойти. Мне казалось, я действовал так точно, так грамотно. Ни у кого не возникало никаких подозрений…
Разговор о перстне я услышал буквально на третий день, как мы приехали в Турцию. И сразу понял, кто это переговаривается, – семейная пара, симпатичный мужик, на которого Вероника положила глаз, и его никакая жена, бледная и бесцветная.
Жалкие люди. Им так повезло, в их распоряжении оказалось сокровище, позволяющее сразу же выручить много денег, не пыхтеть, их зарабатывая, а получить здесь и сейчас! А Саша с Таней толком не знают, как распорядиться выпавшим им шансом. Не идиоты ли?!
Но ничего. Все, что ни делается, – к лучшему. Я – человек другой породы, высшего порядка. Я все знаю: как делать, что делать и в какой последовательности.
Сначала мне казалось: лучший способ отвлечь внимание родителей – это заставить их беспокоиться о своем ребенке. Если с Егором что-то произойдет, то ни Саша, ни Таня не станут путаться у меня под ногами, мешая мне проникнуть в их номер, вскрыть сейф и похитить кольцо. Замок в сейфе выглядит совсем простым, когда-то я ловко умел пользоваться обычной шпилькой или проволочкой. Мастерство не пропьешь: сейф в нашем номере я открыл заколкой Вероники за пару секунд.
Их ребенок, смешной смышленый мальчишка… Честно говоря, мне ни на секунду не было жаль его. Не люблю детей – от них много шума, крика, они пачкают памперсы и все время что-то жуют или пьют… У меня нет потребности быть отцом. Положа руку на сердце, с трудом понимаю, почему некоторые женщины бредят ребенком, едва сами вырастают из пеленок. Впрочем, я жалел, что мы с Вероникой не завели сына или дочь в тот период, когда я еще не был так загружен работой в медиахолдинге. Моя мечтающая о внуках мама была бы тогда намного счастливее.
Сначала все складывалось очень удачно. Я улучил момент, когда Егор отправился плавать, его клуша-мамаша задремала, в непосредственной близости от мальчика ровным счетом никого не было. Я бросился в море, глубоко нырнул, схватил мальчишку за ноги, тот инстинктивно рванул вверх…
Утонет он, выживет ли? Честно говоря, меня это совершенно не волновало. Я знал только одно: пока к ребенку позовут врача, пока он его осмотрит – я успею вытащить перстень. Самое главное – чтобы в номере никого не оказалось. А кто там будет, если родители на пляже бегают вокруг захлебнувшегося сыночка!
Однако все пошло не так. Это просто чудо, что тогда, в море, я открыл глаза. И вдруг увидел внизу, прямо под собой, две передвигающиеся по дну фигуры.
Дайверы? Здесь! Только этого не хватало. А если кто-то из них поднимал голову? Если они меня опознают?
И я вынырнул на поверхность, подхватывая почти захлебнувшегося пацаненка.
Когда мне, наконец, удалось отлепиться от благодарившей меня за спасение сына мамаши, я убедился, что вся компания отправилась в бар, и бросился к отелю. Но – какая досада! – балконная дверь номера Тани и Саши оказалась закрыта! Невероятно! Они закрыли балкон! Вот сволочи! Я точно рассчитал, что в ближайшее время комната будет без хозяев, однако у меня не было возможности проникнуть внутрь…