Тайна пиратских сокровищ
Шрифт:
Саша с удовольствием согласился. И вот, стараясь не оставить на блюдце ни крошки мороженого, щедро политого великолепным клубничным вареньем, он время от времени набирал служебный номер своего отца-участкового. Ему хотелось сидеть так вдвоем с Осой целую вечность — просто есть мороженое рядом с ней и все! Но увы, вечность свелась к каким-то несчастным сорока минутам, после которых отец подошел к телефону.
— Ну что, папа? — спросил Саша. — Были вы на квартире убитого?
— Да, были, — со вздохом сообщил отец. — И очень похоже, что там кто-то успел побывать до нас! В квартире все перевернуто, будто там
— Ну и ну! — изумился Саша. — И никаких зацепок?
— Пока что трудно судить. Там до сих пор работают специалисты, снимают отпечатки пальцев где только можно. Но если в квартире и было что-нибудь способное навести на след — оно исчезло. Разве что, в нижнем ящике комода, под постельным бельем, нашли несколько золотых монет неизвестной страны. Те, кто был в квартире, почему-то их не заметили.
«Заметили, наверно, просто выронили, когда выгребали из тайника весь запас золотых монет, — подумал Саша. — У Леонида Дасаевича он был, небось, не меньше, чем у Митрофанова, если они одной веревочкой повязаны!» — подумал Саша.
— Да, дела… — протянул он вслух. — Знаешь, папа, я хотел сообщить тебе еще одну вещь. Мы сегодня утром проходили мимо того старинного особняка, который поставлен на ремонт, и видели там на заднем дворе нескольких то ли китайцев, то ли вьетнамцев. Они были с баулами, как у челноков. Нам показалось, что они ссорятся и к тому же посмотрели так зло на нас, что мы поспешили смыться. А потом нам показалось, что мы слышали оттуда выстрелы. Мы хотели заявить в милицию, но побоялись выставить себя дураками, если там ничего не произошло и нам все только почудилось. Но может, ты прогуляешься туда, поглядишь, не случилось ли чего? Я ведь знаю, что ты никогда не станешь смеяться над нами!
— Это уже не моя территория, — ответил отец. — Но так и быть, я туда прогуляюсь и, если что, извещу кого надо.
Саша восторженно подмигнул Осе.
— Про Митрофанова спроси… — шепотом подсказала та.
— Да, а про родственников Митрофанова ты ничего не узнал? Ведь им надо передать, что он лежит в шестьдесят четвертой больнице.
— Пока ничего. Дал запрос, ищем по компьютеру. Пока я знаю только одно — старик прописан у нас с пятьдесят седьмого года, и есть тут… Но это тоже надо проверить. Извини, меня вызывают.
Коротко попрощавшись с сыном, отец повесил трубку.
Саша пересказал Осе разговор.
— Да, тут есть над чем поразмыслить, — согласилась девочка. — Но размышлять мы можем по пути. Вперед, в больницу!
До больницы было не так уж далеко. В справочной ребятам сообщили, что Митрофанов все еще находится в реанимации и навещать его нельзя.
— А с его лечащим врачом можно встретиться? — спросила Оса. — Понимаете, мы его внуки, и родители поручили нам задать врачу несколько вопросов. У них самих сегодня тяжелый день, они подъедут в больницу только после работы, когда все врачи уже разойдутся…
Медсестра за стеклянной перегородкой поводила пальцем по разграфленным листочкам.
— Вам, выходит, нужен Вощин Геннадий Павлович… Вы удачно попали. Сейчас как раз время, когда врачи беседуют с родственниками. Чуть раньше или позже вам бы уже не удалось встретиться с лечащим врачом. Что ж, попробуем вызвать вашего Вощина, — медсестра сняла трубку внутреннего телефона. — Сейчас он спустится. Подождите здесь.
Ребята уселись
— Как ты думаешь, врач будет с нами разговаривать или пошлет куда подальше? — спросил Саша.
— Не знаю… — пожала плечами Оса. — Наверно, в зависимости от того, насколько толковыми мы ему покажемся.
— Кто тут родственники Митрофанова? — раздался голос из глубины вестибюля.
Ребята увидели молодого человека в белом халате, с темной бородкой клинышком, с живыми темными глазами.
— Это мы! — отозвались друзья, подходя к нему. — Здравствуйте, Геннадий Павлович!
— Ага, успели запомнить, как меня зовут! — усмехнулся доктор. — Так вы, значит, внуки будете?
— Не совсем… — замялась Оса. — Видите ли, мы сказали, что мы внуки, потому что боялись, что иначе вас не позовут. На самом деле старик одинок. Просто получилось так, что это мы подобрали его на улице, когда ему стало плохо, и отвели домой, и вызвали «Скорую», и, естественно, мы после этого волнуемся за него… Тем более, как мы поняли, инфаркт с ним случился не просто так, он влип в какую-то темную историю…
— Вот как? — вскинул брови врач. — И в какую же?
— Мы не все знаем, — ответила Оса, взявшая разговор на себя. — Но, насколько мы поняли, он дал согласие быть фиктивным главой фирмы, потому что он ветеран войны и фирма платила бы намного меньше налогов, — Оса решила выложить доктору легенду на основе Мишиной истории про летчика. — В общем, он ведь ничего не смыслил в том, что подписывает, а теперь, когда за него взялась прокуратура, он стал требовать от истинных владельцев фирмы, чтобы они показали, что он ни при чем, а ему стали угрожать, что, если он упомянет на допросе фамилию хоть одного из них, ему не жить… Мы так поняли, что он возвращался домой, выслушав очередную порцию угроз, когда ему стало плохо. И, пока мы ждали «Скорую», он все время заговаривал о своих страхах. Он боялся, что эти фирмачи и в больнице его найдут и покончат с ним…
— Ну, это вряд ли, — покачал головой врач. — М-да-а… — протянул он. — Что ж, по нынешним временам ничего необычного. Теперь я понимаю, почему сегодня с самого утра здесь побывали люди из органов…
— Из органов?! — в один голос воскликнули ребята.
— Ну да. Причем вон оттуда, — врач показал пальцем в потолок, показывая, с каких служебных высот спустились эти люди к лежащему в больнице старику. — Из ФСБ. И, по-моему, ниже капитана никого не было. Видно, крупных дел успела наворотить эта фирма, раз стариком интересуются такие чины… И такое ведомство!
— А вы уверены, что это были люди из ФСБ? — с подозрением спросил Саша.
— На все сто, — ответил врач. — И удостоверения у них были, и вообще… Они не делали никаких попыток проникнуть к больному. Наоборот, интересовались, не надо ли чем помочь и все ли у нас есть, чтобы обеспечить старику должный уход… Сказали, они могут перевезти его в свою ведомственную больницу, когда ему станет получше. Им очень нужно, чтобы он остался жив!
Ребята переглянулись. Откуда такой интерес ФСБ? Может быть, они установили связь между Митрофановым и убитым Леонидом Дасаевичем? И эта связь оказалась настолько важной, что в расследование вмешалось ведомство, которое занимается только самыми крупными делами? Есть над чем задуматься…