Тайна, покрытая глазурью
Шрифт:
— Как жительница этого замечательного городка, готова за тебя порадоваться. Хоть отдохнёшь от Москвы.
— Да. Я тоже за себя рад.
— Серьёзно?
Он снова принялся меня разглядывать, прищурился, улыбнулся, поднёс к губам бокал с вином, а меня в жар кинуло. Да что там меня! Я могла поклясться, что от его улыбки на торте глазурь подтаивать начала. Я отвернулась, понимая, что не в силах убрать с лица улыбку. Зажмурилась, чувствуя себя девчонкой. Вообще, всё происходило глупо, как в юности. Мы разговаривали о пустяках, обменивались долгими, многозначительными
— Тебе безумно идёт этот фартук.
Я взбила пышные оборки, обрамляющие широкие бретельки.
— Такой был у фрекэн Бок.
— Да? Ты специально себе такой заказала?
— Просто он мне понравился. У меня такой стиль.
— Какой?
— Европейский.
— Под стать имени?
— Точно.
— Тогда что ты здесь делаешь? Поехала бы в Европу.
Я наморщила нос.
— Там и без меня хватает умельцев и дельцов. Хотя, Европу я люблю.
— Где ты была?
Я взмахнула рукой, в которой держала лопаточку.
— Почти везде. Франция, Англия, Италия… Прага и Будапешт, Вена и Монако.
— Ого.
Я заставила себя остановиться, сделала незаметный вдох. Всегда много болтаю, когда выпью. Обдумала свои следующие слова:
— Сейчас это просто. Покупаешь туристическую путёвку и едешь. — Повернулась к нему. — И в каждом городе я посещала кондитерские.
— Понятно. Подсматривала.
Я в шутку нахмурилась и поправила его назидательным тоном:
— Училась.
— С кем ездила?
— В смысле?
— Ну… в компании? Или одна?
— Одна я ездить не люблю, — не стала я скрывать. — Иногда с сестрой, иногда…
Андрей хмыкнул, когда я запнулась.
— Понятно.
— Да что тебе понятно? — я предприняла попытку всерьёз возмутиться.
Он головой покачал, продолжая посмеиваться, потянулся за бутылкой, но когда взял её, оказалось, что она пуста. Андрей расстроено вздохнул.
— Мы всё выпили.
— Что очень странно. Обычно я пью мало. Ты поможешь мне убрать торт?
— Конечно. — Он с готовностью поднялся, подошёл ко мне и остановился, не зная, с какой стороны лучше взяться. Я указала на небольшие выступы на подставке. — А как бы ты справилась без меня?
— Справилась бы, не привыкать. Но ты здесь оказался кстати.
— Ещё бы.
Мы вместе взялись за подставку и осторожно перенесли торт, поставили на полку высокого холодильника. Пару раз наши с Андреем пальцы случайно соприкасались, и я каждый раз внутренне замирала, и пряталась от его взгляда. Хотя, он, наверняка, это замечал и надо мной посмеивался. А я, захлопнув дверцу холодильника и поспешно отступив на шаг, посетовала:
— Кажется, я выпила лишнего.
— Голова кружится?
— Кружится, — не стала я спорить. — Но кружится приятно.
— Это самое главное. — Он присел на край металлического стола, сложил руки на груди и сказал:
— Знаешь, я впервые на ресторанной кухне.
— Ресторанная кухня больше, а мы занимаемся исключительно выпечкой.
— Давно у тебя ка… кондитерская?
— Четыре года.
Андрей не спускал с меня внимательного взгляда, потом вроде бы опомнился, и глаза отвёл.
— Милый такой бизнес.
— Бизнес — это то, что приносит деньги.
— А это не приносит?
— Ну, приносит, конечно, но день на день, а точнее, месяц на месяц не приходится. Это больше любимое дело.
— У женщины должно быть хобби.
— Как по-мужски это прозвучало, — посмеялась я. — Думаю, о своей работе ты отзываешься со всей серьёзностью.
— Не всегда. Порой с желанием всех и вся послать подальше.
Он слишком пристально на меня смотрел, и я вдруг поняла, что задыхаюсь. Будто воздух в кухне нагрелся, температура поднялась, как бывает в середине дня, когда включены все духовки. Я даже рукой по плите провела, хотя прекрасно знала, что всё выключено.
— Лиля…
Я голову вскинула, когда он меня по имени назвал. Не знаю, чего испугалась. Может, взгляда прямого?
— Ты далеко живёшь? — Я растерянно молчала, и Андрей, видимо, осознав, что перепугал меня, поспешил объясниться: — Тебе же надо домой? А уже поздно. Я могу проводить.
— Я на машине.
— Ты же выпила.
Я зажмурилась на секунду.
— И правда. Я же редко пью, вот и не задумываюсь.
— Так я провожу?
— Я, правда, далеко живу. А вы… ты города не знаешь, я потом переживать буду, как ты добрался.
Андрей прищурился и ухмыльнулся. И на его лице отразилась откровенная насмешка, мне захотелось съязвить по поводу мужской самоуверенности, но я сдержалась. Отвернулась от него и принялась быстро наводить порядок. Мы замолчали, и я вновь ощутила неловкость. От внимания Андрея ко мне. Он меня разглядывал, я делала вид, что не замечаю, и молчание лично меня напрягало. Не его, меня.
— Как тебе гостиница?
— Ничего, на уровне. Номер с видом на Оку, красиво.
— Её отреставрировали пару лет назад. До этого зрелище было плачевное.
Дурацкая тема для разговора. Разговаривая с ним, я закончила уборку, ненавязчиво выпроводила Андрея с кухни, и выключила там свет. Потом вызвала такси, а после уже позвонила на пульт охраны, сдать объект. Мы вышли на улицу, я заперла дверь, и остановилась рядом с Андреем, глядя на здание гостиницы напротив, потом перевела взгляд на памятник посреди площади, освещенный снизу лучами прожекторов. Прохожих в это время уже не было, только машины время от времени проезжали мимо. Я поёжилась от ночной прохлады, затем кинула украдкой взгляд на мужчину рядом. Андрей был выше меня почти на целую голову, мне пришлось поднять глаза к его лицу, но почти тут же отвернулась. Он, как мне показалось, качнулся на пятках, затем вздохнул и посмотрел на ночное небо. А когда я плечами передёрнула, обеспокоился.