Тайна прибрежных скал
Шрифт:
– Да, бывало, – сказал дед. Его глаза, казалось, смотрели далеко-далеко. – Меня раз послали вместе с другими к заливу, я должен был держать фонарь, чтобы совсем сбить с толку судно, которое уже приблизилось к камням. Бедное, оно застонало совсем как живое, когда налетело на эти подлые камни и разлетелось на куски. А на следующий день я ходил к заливу помогать собирать добро, которое там было разбросано по всей бухте. Многие в ту ночь утонули и…
– Про это не надо нам рассказывать, – прервал его Дик. Он чувствовал себя очень неважно. – А откуда они подавали ложные сигналы? С этих холмов или с какой-нибудь
– Я покажу вам, откуда мой отец сигналил, – сказал дед, медленно поднимаясь на ноги. – Здесь на холмах есть только одно место, откуда можно было видеть этот огонь. Грабители искали такое укромное место, чтобы этот их подлый сигнал нельзя было заметить с суши – ведь явилась бы полиция. Но вот со стороны моря его было преотлично видно любому судну, которое шло близко к берегу!
Он повел их вокруг холма, а потом указал в сторону берега. Там, между двух холмов, виднелась крыша какого-то дома, а над ней возвышалась башня. Ее было видно только с того места, где они стояли! Дик сделал всего несколько шагов в одну, а потом в другую сторону, и дом тотчас же скрылся за холмами.
– Только я один и знал, что ложный сигнал можно увидеть со стороны суши, – сказал дед, указывая черенком трубки на отдаленный прямоугольник башни. – Я как-то ночью приглядывал тут за ягнятами и вдруг вижу – какой-то огонь мелькает. А потом услышал, что в заливе у Тремэннона в ту ночь разбилось судно. Ну, я и сообразил, что это дело рук грабителей.
– И вы часто видели там этот огонь, когда приглядывали за овцами? – спросила Джордж.
– О да, не один и не два раза, – ответил пастух. – И всегда в ненастные ночи, когда суда блуждали по морю и искали хоть какие-то огни, чтобы пристать к берегу. Тут огонь и загорался, и я говорил про себя: «Помоги, Боже милостивый, этим морякам нынешней ночью, ведь больше им никто не поможет!»
– Ужасно! – сказала Джордж, потрясенная таким злодеянием. – Вы должны радоваться, что теперь уж никогда не увидите этих ложных сигналов, даже ненастной ночью!
Дед глянул на Джордж. В его глазах появилось странное выражение – будто он был чем-то испуган. Он понизил голос и заговорил, обращаясь к Джордж так, как если бы она была мальчиком:
– Молодой человек, – сказал он, – этот огонь все еще появляется по ночам, в непогоду и в шторм. Эта башня совсем почти развалилась, и там полно галчиных гнезд. Но в этом году я уже три раза снова видел там этот свет! Будет ночью шторм – этот огонь снова зажжется! Я это просто печенкой чувствую, да-да, печенкой чувствую!
СТРАННЫЙ РАССКАЗ
Четверо ребятишек вдруг ощутили озноб, хотя и стояли на солнцепеке, слушая странный рассказ пастуха. Да правда ли это? Неужели огонь грабителей все еще загорается на старой башне в ненастные и штормовые ночи? Но какой смысл? Ведь никакие грабители больше не занимаются своим ужасным делом на этом заброшенном каменистом берегу?
Дик произнес вслух то, что думали другие:
– Но ведь теперь у этих берегов не бывает таких кораблекрушений? Разве там, дальше, не стоит маяк, предупреждающий суда, чтобы не приближались к берегу?
Старик кивнул.
– Да, тут есть маяк, и крушений у этого берега не было уже очень давно, не могу даже припомнить, сколько лет. Но, говорю я вам,
– Я тоже его видел, – вдруг сказал Ян. Дед взглянул на него с досадой.
– А ты держи язык за зубами, – приказал он. – Никакого ты огня не видел. Ты по ночам спишь, как малый ребенок.
– Я видел, – упрямо повторил Ян, отскакивая |в сторону, потому что старик поднял руку, чтобы дать ему затрещину.
Дик решил сменить тему.
– Дедушка, вы что-нибудь знаете про Тропу Грабителей? – спросил он. – Это что, тайный путь |к заливам? Им грабители пользовались?
Старик насупился.
– Это секрет, – отрезал он. – Мой отец покарал мне ту дорогу, и я поклялся о ней никому не |рассказывать. Мы все клялись молчать.
– Но Ян вот сказал, что вы ему эту дорогу показали, – растерянно сказал Дик.
Ян спешно отделился от группы и исчез за |ближайшими кустами. Его старый прадедушка свирепо глянул ему вслед.
– Ян! Этот мальчишка! Ничего он не знает Тропе Грабителей. Она заброшена и забыта все и ныне живущими. Я последний из тех, кто о ней знал. Ян! Ему это все приснилось! Он, может, слышал когда-нибудь о старой Тропе Грабителей, но это и все!
Дик разочарованно вздохнул. Он-то надеялся, что старик расскажет им про старую тропу, а они потом пойдут ее исследовать. Но все равно – разве они не могут пойти и сами ее поискать? Было бы интересно этим заняться.
Джулиан стал снова расспрашивать об огнях, которые мелькали на старой башне. Он был озадачен.
– Ну, кто бы мог зажигать эти огни? – спросил он старика. – Вы говорите, башня совсем обветшала. Вы уверены, что видели не молнию? Вы же сказали, что все происходило в ненастные, штормовые ночи.
– Не молния это была, – отрубил старик. – Первый раз я увидел огонь почти девяносто лет назад и, говорю я вам, трижды в нынешнем году, на том же самом месте. Тот же огонь, та же погода! И если бы вы мне сказали, что его зажигают не руки человека, я бы вам поверил.
После этого энергичного выступления все замолчали. Энн смотрела в сторону башни, которая виднелась между двумя далекими холмами. Удивительно, что со стороны суши ее можно видеть только с того места, где они сейчас стояли. Грабители были не дураки, когда зажигали огонь именно там. Никто, кроме старого деда, на холмах не мог видеть огни и теряться в догадках, что же это такое. Никто, кроме самих бессердечных грабителей, конечно.
А дед пустился в воспоминания. В его памяти накопилось много преданий былых времен, старых невероятных историй. Одна из них повествовала о старухе, которую считали ведьмой. Ух, чего только она не вытворяла!
Четверо ребят взирали на старого пастуха, зачарованные мыслью, что все они каким-то образом – через этого старого-престарого человека – связаны с ведьмами, с грабителями и убийцами давно минувших дней.
Ян появился вновь – ведь Джулиан распаковал корзину с едой. Они вернулись к хижине и уселись снаружи, на солнышке. Вокруг них паслись овцы, несколько молодых ягнят подошли поближе. Их шерстяные шубы не были острижены, и им, должно быть, было ужасно жарко. Они обнюхивали старого пастуха, а он поглаживал их лохматые мордочки.