Тайна реки Злых Духов
Шрифт:
— Мышьяк и сера!.. — протянула Наташа, не скрывая разочарования. — Так это сплошная отрава! Андрей Иванович, а в какие минералы входит все-таки золото? Вот уж, наверное, красивые камешки!..
По лицу геолога пробежала еле заметная усмешка.
— Видишь ли, Наташенька, основная масса золота находится в земной коре в самородном состоянии. Но изредка встречаются и его природные соединения. Это, главным образом, соединение золота с серебром и теллуром. Их довольно много. Но практическую ценность имеют лишь два минерала золота — калаверит и сильванит. Впрочем, ты напрасно думаешь, что эти минералы обладают какой-то необыкновенной красотой. Совсем наоборот. Они встречаются в виде тяжелых зернистых масс. Окрашены в светло-серый или серебристо-белый цвет, иногда с легким желтоватым оттенком. Твердость их очень мала. Блестят они как обычные металлы. Да и встречаются эти минералы, как правило, в небольших количествах. Так что в экономическом отношении аурипигмент, о котором ты отозвалась с таким пренебрежением, имеет куда большее значение, чем эти «золотые» минералы. И потом, почему ты решила, что мышьяк только отрава? Отравиться можно и ртутью. А мышьяк, кстати говоря, употребляется при изготовлении многих лекарств, которые спасают жизнь человека. Кроме того, он применяется и в красильном, и в кожевенном, и в стекольном производствах и, наконец, в различных отраслях химической промышленности. Что же касается того, что здесь сплошное царство мышьяка и серы, то это верно! Даже на нашем образце можно найти сразу два мышьяковых минерала.
Андрей Иванович протянул ей оставшийся у него кусок аурипигмента и показал на густой землистый налет ярко-оранжевого цвета.
— Это тоже природное соединение мышьяка с серой, минерал реальгар. Они, между прочим, друг без друга жить не могут. Где аурипигмент, там и реальгар. Где реальгар, там и аурипигмент! Ты посмотри, как они раскрасили здесь берег!
Наташа посмотрела по сторонам и невольно залюбовалась открывшейся перед ней картиной. Весь пригорок был усеян красными, желтыми и оранжевыми пятнами, которые пламенели на солнце и, казалось, даже трепетали на ветру, подобно листьям в осеннем лесу, где только что отшумел листопад.
Девушка отыскала глазами ровную, свободную от камней площадку и опустилась на землю. Яркие пятна мышьяковых минералов воскресили в ее памяти прошлогоднюю прогулку по осеннему лесу. Они приехали туда с Валерием на велосипедах и сели отдохнуть на склоне небольшого овражка. Трава вокруг них была покрыта опавшими листьями. Листья были повсюду. Они тихо шуршали от легкого ветерка и, казалось, прощались с голыми молчаливыми деревьями. И деревья стояли хмурые, настороженные. Тревожной грустью веяло от их темных ветвей. Уныло шумел в них ветер. Печально светило неяркое осеннее солнце. Холодное дыхание осени, казалось, убило здесь все живое.
А на душе у Наташи было празднично. В ней все ликовало и пело. Она была переполнена радостным ощущением какого-то неясного томительного ожидания. Ведь рядом с ней сидел Валерий, и весь он был воплощением предупредительности и заботливости. Казалось, не было желания Наташи, которое он не бросился бы сейчас же исполнять…
А теперь… Наташа с грустью посмотрела вокруг себя. Прямо над головой сияло яркое летнее солнце. Слева возвышалась сплошная стена зелени. Справа искрилась огнями широкая гладь реки. Но на сердце у девушки было так тоскливо! А в нескольких шагах от. нее сидел тот, который когда-то занимал все ее думы, а оказался… И сидел он теперь сгорбившись, пряча глаза.
«И это человек!..» — подумала она с отвращением и отвернулась в сторону. У нее снова закружилась голова. Яркие пятна минералов вдруг сдвинулись с места и заплясали в стремительном хороводе. Высокая стена деревьев дрогнула, качнулась и медленно поплыла в сторону. А почти у самых ног девушки появилась пачка длинных ребристых стержней, торчащих откуда-то из-под земли и направленных остриями прямо в ее сердце. Наташа вздрогнула и закрыла глаза.
Через минуту головокружение прошло. Она разомкнула веки и снова огляделась. Все стало на место. Но длинные металлические стержни по-прежнему торчали возле самых ее ног, зловеще поблескивая ребристыми гранями. Наташа присмотрелась к ним внимательнее. Прямые, чуть заостренные полосы металла отливающие глубокой темной синью, напоминали грозные стальные штыки, выкованные руками неведомых воинов.
Девушка вспомнила, как однажды ей показывали в музее старинные клинки из дамасской стали. Они точно так же блестели под стеклом витрины, отливая холодной металлической синью. И точно так же при виде их Наташа испытывала невольное чувство робости.
«Неужели это тоже какое-то оружие?..» — она инстинктивно подобрала ноги и окликнула геолога:
— Андрей Иванович, смотрите, здесь какие-то штыки!
Он живо обернулся:
— Штыки?!
— Да, что-то вроде штыков. — Наташа показала на ребристые стержни.
Андрей Иванович подошел ближе.
— Ах, это! — он широко улыбнулся. — Что ты, Наташенька, какие это штыки! — Он легонько поддел их носком сапога, и «стальные» стержни разлетелись на куски.
— Вот тебе и штыки! Они не тверже человеческого ногтя и так же хрупки, как стекло. Это кристаллы минерала антимонита из того же царства природных сульфидов. Только вместо мышьяка в него входит сурьма. Он так и называется — сурьмяный блеск, а иначе антимонит. «Антимониум» по-латыни «сурьма».
— Но ведь они будто стальные.
— Разве по цвету. А в остальном… — Он поднял осколок минерала и подал его Наташе. — Ты посмотри на него внимательнее. Он же пальцы марает. И потом…
Андрей Иванович выбрал обломок покрупнее и осторожно стукнул по нему молотком. Кристалл антимонита легко раскололся вдоль ребер на тонкие ровные пластинки. Одну из них геолог подал Наташе.
— Ой! Да это настоящее зеркало! — воскликнула девушка, любуясь гладкой, ослепительно сверкающей поверхностью скола.
— Вот именно! А ты говоришь: сталь. Разве сталь так колется! А в зеркало это действительно можно смотреться.
Наташа поднесла к глазам блестящую пластинку и в глубине ее отчетливо увидела большие, глубоко ввалившиеся глаза и чуть припухший, облезший на солнце нос. Тут только она вспомнила, что уже много дней не видела своего лица и даже забыла, что в кармане ее куртки лежит маленькое зеркальце, на обратной стороне которого выведено:
«В день рождения. Н. С. от В. Л.».
Наташа снова посмотрела на Валерия. Он все так же неподвижно сидел в нескольких шагах от нее, уронив голову на руки и пряча глаза. Девушка машинально сжала в кулаке хрупкое антимонитовое зеркальце, и оно с хрустом разломилось на мелкие обломки. Тогда она медленно растерла эти обломки в порошок и сдула его с ладони. На руках ее виднелись теперь лишь серые грязные пятна. И это было все, что осталось от грозного блестящего кристалла, казавшегося ей штыком дамасской стали.
А когда час спустя они снова двинулись в путь, Наташа незаметно вынула из кармана подаренное зеркало и бросила его в воды Ваи.
Прошло еще два дня. А на третье утро Наташа уже не смогла подняться. Вернее, подняться-то она поднялась. С трудом встала на ноги. Сделала было один шаг и вдруг повалилась на руки подоспевшего Андрея Ивановича. Земля закачалась у нее под ногами. К горлу подступила давящая тошнота.
Геолог осторожно положил ее на мягкую хвою и молча опустился рядом. Было ясно, что больше она не сможет пройти ни шагу.