Тайна реки Злых Духов
Шрифт:
— Геологами! Вот кто открыл звездное вещество на Земле. Они обратили внимание на то, что при нагревании редкого минерала клевеита выделяется какой-то неизвестный газ, который не только не горит и не поддерживает горение, но и не соединяется абсолютно ни с какими веществами. Этим сообщением заинтересовались химики. Они изучили спектр нового инертного газа и увидели ту самую таинственную желтую линию, которая была обнаружена астрономами в спектре солнца. Неизвестный газ оказался тем самым звездным веществом, которое искали на Земле уже более четверти века. Так гелий был открыт вторично. На этот раз уже на Земле.
Но поиски его не прекращались и после этого. Ученые начали прокаливать другие минералы и породы, я вскоре оказалось, что гелий содержится во многих минералах: уранините, монаците, колумбите, отэните, тюямуните, самарските и других. Нашли гелий и в фиолетово-черном флюорите, о котором я вам говорил. Но больше всего его содержалось в минерале торианите, который был найден на Цейлоне. Каждый килограмм торианита при нагревании давал до десяти литров гелия.
Начали ученые изучать эти минералы и обнаружь ли, что все они содержат в своем составе уран или торий. Но ведь гелий не соединялся ни с ураном, ни с торием! Почему же он сопутствовал именно этим элементам? На этот вопрос не могли ответить ни геологи, ни химики.
Тогда на помощь пришли физики. И вот в результате точных и остроумных опытов было установлено, что гелий не просто сопутствует урану и торию, но что он рождается из этих элементов за счет распада их ядер.
Так была окончательно разрешена загадка звездного вещества. Но этим не закончилась история его изучения. Когда гелий, подобно другим газам, попытались перевести в жидкое состояние, то он проявил небывалое упорство. В течение многих лет физики всего мира бились над этой проблемой. Постепенно они дошли в своих экспериментах до такого холода, при котором все другие газы сейчас же превращались в лед. Но гелий по-прежнему оставался бесцветным легким газом. И только тогда, когда была достигнута неслыханная температура — минус 269 °C, всего лишь на четыре градуса превышающая абсолютный нуль, этот упрямец превратился наконец в прозрачную бурно кипящую жидкость. А когда температуру жидкого гелия понизили еще на два градуса, то с ним начали твориться просто-таки невероятные вещи. Прежде всего он стал кристально-прозрачным, а затем потерял всякую вязкость, то есть перешел в такое состояние, при котором любое его количество вытекало практически мгновенно даже через самое маленькое отверстие.
Представьте себе ведро с дыркой в булавочную головку. Если такое ведро наполнить водой, то понадобится несколько часов, чтобы оно опорожнилось. А вот переохлажденный гелий вытекает из него так быстро, будто ведро совсем не имеет дна. Он словно проваливается в пустоту.
И это еще не все. Такой сверхтекучий гелий оказался в то же время и сверхпроводимым. Тепло и электричество распространяются в нем во много раз лучше, чем в самом хорошем металлическом проводнике. Гораздо лучше, чем, например, в меди или серебре.
Но самым интересным для нас, геологов, было то, что с помощью гелия оказалось возможным установление абсолютного возраста горных пород и минералов. Я уже говорил вам, что на земле гелий рождается из урана или тория. Физики подсчитали, что при любых условиях из одного грамма урана каждый год образуется одна пятидесятимиллиардная доля грамма гелия. Следовательно, если в каком-то минерале, содержащем грамм урана, точно определить количество заключенного в нем гелия, а затем разделить эту величину на одну пятидесятимиллиардную, то получится количество лет, прошедшее с момента образования минерала.
Так геологи высчитали, например, что каменноугольная эпоха, во время которой землю покрывали огромные древовидные папоротники и хвощи, давшие начало пластам каменного угля, а болота населялись гигантскими панцирными ящерами, была около двухсот пятидесяти миллионов лет тому назад. Меловая эпоха, в морях которой образовывались пласты белого писчего мела, а на суше начали появляться первые млекопитающие, была около семидесяти миллионов лет назад. Самая же древняя, архейская эпоха, когда на земле только еще зарождалась жизнь, была свыше двух миллиардов лет тому назад.
Так радиоактивные минералы, в которых уран или торий, непрерывно распадаясь, выделяют инертный гелий, стали надежными геологическими хронометрами с помощью которых устанавливается хронология нашей планеты.
Рассказ Андрея Ивановича заинтересовал даже Валерия. Он подсел ближе к геологу и, несмело кашлянув, спросил:
— А сколько лет прошло с появления на Земле человека?
Андрей Иванович обернулся к нему:
— Человек появился на Земле во второй половине четвертичного периода, а это было примерно пятьсот тысяч лет тому назад.
— Так много?!
— Да. Ведь тот небольшой отрезок времени, который считается, как говорится, официальной историей человечества и который вы изучаете в школе, это лишь ничтожная часть огромнейшего пути, пройденного человеком от далеких предков, впервые взявших в руки камень, до нашего современника, устремляющего взор к другим планетам.
— Андрей Иванович, а в этом флюорите нет гелия? — вступила в разговор Наташа, снова пододвигая к себе друзу прозрачных кристаллов.
— Нет, здесь его, пожалуй, нет. А вот в самом верху обрыва я видел, кажется, черный флюорит, который содержит, по-видимому, и уран и гелий. Сейчас я попробую его достать.
Андрей Иванович встал с места и, подхватив молоток, снова направился к обрыву. Но на этот раз он не стал спускаться вниз, а, опустившись на колени, начал вытаскивать что-то из земли сверху. Ребята с интересом следили за его движениями.
— Есть! — крикнул он через минуту и, бросив молоток, склонился еще ниже, стараясь, по-видимому, достать руками что-то очень хрупкое.
Наташа нетерпеливо поднялась и направилась в его сторону. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как трава сзади геолога как-то странно зашуршала, раздвинулась, и огромный участок поляны, на котором примостился Андрей Иванович, медленно, словно нехотя, начал клониться к реке.
Наташа похолодела.
— Андрей Иванович! Скорее назад! — крикнула она, бледнея от ужаса.
Но было уже поздно. Не успел геолог поднять голову, как отделившаяся площадка круто накренилась, разломилась на несколько частей и с шумом рухнула вниз.
Наташа вскрикнула и бросилась к обрыву. По воде медленно расходились широкие мутные круги. Некоторое время поверхность реки была пустынной. Но вот невдалеке от берега показалась голова геолога. Он что-то крикнул и снова ушел под воду. На воде виднелись теперь лишь редкие, быстро лопающиеся пузыри.