Тайна реки Злых Духов
Шрифт:
— Нет, нет! Прости, но это невозможно, — отрезал Саша, даже не поинтересовавшись, что же за день был у Наташи.
А она усмехнулась как-то невесело и тихо сказала:
— Ну, что ж… Если это так невозможно, иди в музей…
И только на другой день он вспомнил, что у Наташи был день рождения…
И так было не раз. Саша взъерошил свои волосы. Да, так было не раз! А вот теперь она где-то далеко-далеко и, может быть, с ней случилось какое-нибудь несчастье…
Плот мягко коснулся бичевника. Петр Ильич бросил шест и скомандовал:
— Разгружаем!
Через полчаса у подножия скал выросла палатка и задымил большой костер. Петр Ильич и Саша занялись осмотром утесов. Они оказались сложенными темно-серыми мраморизованными известняками, сильно разрушенными происшедшими здесь подвижками земной коры. Пласты их были вздыблены почти вертикально или смяты в огромные складки, изгибающиеся подобно сказочным аркадам, воздвигнутым богатырями-великанами.
Но больше всего поражали не сами складки, а те гигантские разрывы и сбросы, [24] которыми были безжалостно исковерканы эти причудливые сооружения. Огромные разломы, уходящие в неведомые глубины земли, зияли в них зловещей чернотой, напоминая пасти фантастических чудовищ. Бесчисленные трещины рассекали пласты во всех направлениях, точно глубокие морщины на лице столетнего старца. Казалось, будто невиданной силы пресс сдавил и разломал эти мощные толщи крепкого камня, который с трудом поддавался даже тяжелому геологическому молотку.
24
Сброс — разрывное нарушение земной коры, сопровождающееся относительным перемещением масс горных пород по круто падающим поверхностям разрыва в направлении, близком к вертикальному.
— Петр Ильич! Что же это такое? Почему здесь все так разломано? — воскликнул Саша, с удивлением осматривая титанические разрушения, произведенные беспощадной природой.
— Всему виной — гранитный массив. Точнее, та магма, за счет которой он образовался, — ответил геолог, отрываясь от карты.
— Гранитный массив? Но он же на другом берегу.
— Ну и что? А как ты представляешь образование такой громады?
— Вы же говорили…
— Я говорил о том, как образуется гранит. А массив?
— Ну как… Поднялась магма из земли и застыла в виде горы…
— С почти отвесными склонами?
— Да…
— Так почему же магма не растеклась по земле?
— Почему не растеклась?.. В самом деле, почему же так получилось?
— Потому что на дневную поверхность [25] она здесь не изливалась. Если бы магма вышла из недр земли и застывала на воздухе, то образовался бы не гранит, а совсем другие породы. Ну, скажем, липориты или трахиты. Их так и называют — излившиеся породы. А гранит — порода глубинная. Он может образоваться только на большой глубине.
25
Дневная поверхность — поверхность соприкосновения земной коры с атмосферой.
— А как же здесь?
— И здесь то же самое. Когда-то все эти места были значительно выше. Здесь были горы. И пласты известняков не обрывались по берегу Ваи, а уходили дальше, за реку. Впрочем, никакой реки тогда, конечно, не было. Одна сплошная толща известняков на многие километры! И вот в эту мощную толщу начала внедряться магма. Она шла из невероятных глубин и крушила на своем пути все. Твердые массивные породы разламывались в щебень и плавились, как ледышки на огне. Пласты их с чудовищной силой сдвигались в сторону, наползали друг на друга, вздымались вверх, скручивались в складки. Но толща известняков была слишком большой. Магме не удалось пробить их до конца. Температура ее становилась все ниже и ниже, и наконец она застыла в гранит, так и не вырвавшись из недр земли.
А на поверхности земли шла другая титаническая работа. Вода и ветер, жара и стужа, корни деревьев и трав медленно, но непрерывно, изо дня в день, из года в год, разрушали известковые горы. И то, что оказалось не под силу могучей магме, сделали эти как будто ничтожные силы природы. Горы были срезаны до основания, и гранитный массив оказался на поверхности. Теперь он тоже разрушается. Но известняки разрушаются быстрее, и потому массив как бы растет в вышину. Немало способствовала этому и Вая со своими притоками. Сейчас она словно отделяет массив от известняков. Но на дне ее и поныне проходит тот «передний край», на котором столкнулись магма и камень. А здесь ты видишь его вторую линию. Впрочем, и ее потрепало как следует.
Но дело не ограничивалось разрушением известняков. Внедрившаяся магма разогревала их, пронизывала раскаленными газами, вследствие чего в этих породах должны были образоваться совершенно, новые минералы. Ты пошарь-ка хорошенько! Нет ли здесь чего-нибудь интересного.
Саша взял молоток. и принялся тщательно осматривать известковые утесы. Но всюду был лишь монотонный темно-серый камень, кое-где покрытый грязно-зеленым налетом лишайников. Наконец он отыскал глазами широкую, косо идущую расселину и решил взобраться на вершину скалы. Это оказалось совсем не трудно. Но не успел он подняться и на несколько метров, как заметил у себя под ногами небольшие желтоватые пятна, смутно поблескивающие на потемневшей поверхности известняков. Сильным ударом молотка Саша отбил кусок породы и невольно залюбовался внезапно открывшейся картиной. Вся поверхность свежего скола была усеяна мелкими продолговатыми зернышками, казавшимися крохотными оконцами, из которых струился мягкий золотистый свет.
Саша вспомнил, как однажды они заблудились в лесу, возвращаясь из туристического похода. Был уже поздний вечер, когда им удалось, наконец, выбраться из лесной чащи и выйти к какой-то маленькой деревушке, раскинувшейся на высоком косогоре. Моросил дождь. Резкий ветер пробирал до костей. Самой деревни было совсем не видно в сгустившихся сумерках. И только маленькие оконца, рассыпавшиеся стайкой по черному склону горы, светились мягким золотистым светом.
Каким же уютным показался этот свет уставшим промокшим мальчишкам! Сколько тепла было в этих крохотных оконцах, за которыми горела нехитрая керосиновая лампа и, может быть, топилась маленькая печурка и попыхивал паром пузатый самовар…
Саша взял в руки отколотый кусок породы и начал внимательно его рассматривать. Маленькие оконца оказались тоненькими блестящими призмочками какого-то минерала, вкрапленного в толщу известняка. На солнце они блестели так сильно, что на них было больно смотреть. Казалось, будто тонкие серебристые иголочки выскальзывали из глубин темного камня и больно вонзались в глаза, заставляя щурить веки.
Саша, спустился вниз.
— Вот, Петр Ильич, нашел!
— Что нашел? — спросил геолог, не поднимая головы от тетради.
— Какой-то минерал, — ответил Саша, подавая ему отколотый образец.
— А-а! Титанит. Я же говорил тебе, что здесь должно быть что-нибудь интересное.
— А это очень интересный минерал?
— Как тебе сказать?.. Во всяком случае, это ценный минерал. В состав его входит металл титан, идущий на изготовление специальных легированных сталей.
— А как вы сразу определили, что это титанит? — полюбопытствовал Саша.
— Прежде всего, по форме его кристаллов. Ты посмотри на их поперечное сечение. Оно всегда напоминает сильно вытянутый ромбик или острый клин. Между прочим, иначе этот минерал так и называется — сфен, что значит по-гречески «клин». А потом его блеск… Ты обратил внимание на то, как блестят эти кристаллики?