Тайна реки Злых Духов
Шрифт:
Наташе стало страшно.
— Валерий! — закричала она дрожащим голосом. — Андрей Иванович тонет!
— А я что сделаю. Меня самого тошнит от слабости.
Наташа заметалась по берегу. Прошла минута. А может быть и час. Она потеряла всякое представление о времени. Страх и отчаяние лишили ее последних сил. Она готова была уже заплакать, когда над водой опять показалась голова Андрея Ивановича.
Наташа радостно вскрикнула. Но геолог снова скрылся под водой. И тогда, не думая, не отдавая отчета в своих действиях, подчиняясь какому-то мгновенному подсознательному чувству, Наташа прыгнула с крутого берега.
Вскоре вода вынесла ее на поверхность, и она увидела в нескольких метрах от себя маленькие лопающиеся пузырьки. Девушка поплыла к ним. Но сильное течение тянуло ее назад. Наташа напрягала все свои силы. Но голова ее закружилась. Руки и ноги стали тяжелыми и непослушными. По телу пробежала судорога. Наташа решила плыть к берегу. Но течение тянуло ее в глубину. Она пыталась крикнуть. Но в рот полилась вода. Дыхание перехватило.
«Конец!..» — пронеслось в ее затуманенном сознании, и она полетела в холодную черную бездну…
Глава четырнадцатая
ЗАГАДОЧНЫЕ ВЫСТРЕЛЫ
Громадный старый орел, широко распластав крылья, медленно скользил над бескрайними лесными просторами. Далеко под ним струилась река. Большая и красивая, она словно горела под яркими лучами утреннего солнца.
Орел навострил глаза и полетел еще медленнее. Реку эту он знал давно. Не один десяток лет охотился он в ее зарослях. И это не доставляло ему большого труда. Прибрежные леса кишели всевозможной дичью, соперников же у него не было давным-давно.
Но в последнее время дела его пошли хуже. Ослабли могучие крылья. Плохо стали видеть глаза. Притупились острые когти. Все чаще и чаще сидел он теперь, нахохлившись и прикрыв глаза, на высокой голой скале, где когда-то было его гнездо. Сидел неподвижно, подолгу. Никто не осмеливался нарушить его покой. Но беспощадный голод снова и снова гнал его в воздух. И орел, тяжело взмахнув крыльями, отправлялся на поиски добычи.
Вот и теперь он медленно описывал круги над знакомой рекой, стараясь увидеть внизу хоть какую-нибудь птицу. Но в густых прибрежных зарослях не было заметно никакого движения. Хитрые обитатели тайги притаились при виде орла. А его старые глаза уже не могли отыскать их среди буйной растительности.
Орел щелкнул клювом и, взмахнув крыльями, снова полетел к своей скале. Но в это время на поверхности реки, почти на самой ее середине, он увидел нечто странное. Большая связка бревен плыла там почему-то против течения. А на этих бревнах можно было рассмотреть смешные фигуры каких-то двуногих существ.
Орел опустился ниже. Таких двуногих он когда-то видел. Это было много лет тому назад. Однако он помнил, что нападать на них опасно. Орел сильно взмахнул крыльями, чтобы взмыть вверх, но в это самое время глаза его рассмотрели маленькую серую уточку, которая сидела на плоту, немного в стороне от двуногих.
Орел раскинул крылья и замер. Утка была совсем на виду, а двуногие существа, казалось, не обращали на нее никакого внимания. Он опустился еще ниже. Заметившая его птица в страхе затрепетала крыльями, но почему-то не тронулась с места, а странные двуногие существа по-прежнему не смотрели ни на утку, ни на орла.
Он приготовился к нападению. Недремлющий инстинкт говорил ему, что не следует связываться с двуногими, но голод заглушал мудрый голос предков. Он толкал орла к беззащитной утке, и когда плот оказался прямо под ним, орел камнем бросился на свою жертву и, вонзив в нее когти, рванулся ввысь.
В пылу атаки он не заметил, что вместе с уткой в воздух взвился какой-то длинный темный сверток. Просто птица показалась ему слишком тяжелой. Но вслед за тем послышался всплеск воды, громкий крик двуногого и какой-то сильный грохот. И, несмотря на все это, орел не выпустил добычи. Он был слишком голоден, а в его когтях билась еще живая теплая дичь.
Напрягая последние силы, он быстрее заработал крыльями, и вскоре река осталась далеко позади. Орел тяжело опустился на каменную глыбу и тут же расправился со своей жертвой. Потом он разодрал когтями длинный сверток. Но в нем не оказалось ничего съедобного. Лишь клочья ваты полетели по ветру и, медленно кружась, опустились на острые вершины молодых елочек.
Орел щелкнул клювом и отряхнулся. Затем поудобнее устроился на диком камне, прикрыл глаза и снова погрузился в тяжелую старческую дремоту…
Саша бросил ружье и, схватив шест, остановил сносимый течением плот. Потрясенный всем случившимся, он решительно не знал, что предпринять для спасения Петра Ильича. В том, что именно его он видел в когтях страшной птицы, мальчик не сомневался. Но куда она потащила геолога? Как разыскать ее логово?..
«Прежде всего надо причалить к берегу», — решил он наконец и, с опаской поглядывая на небо, начал усиленно работать шестом. Но не успел плот сдвинуться с места, как где-то совсем недалеко послышался вдруг голос геолога. Саша быстро обернулся и застыл от изумления: Петр Ильич, живой и невредимый, стоял в воде, метрах в двухстах от плота, и отчаянно махал ему руками. По лицу геолога струились ручейки, а одежда и волосы его были совершенно мокрыми. Но как он попал в реку? И что тогда утащил орел?
Саша быстро осмотрел плот и сразу заметил, что на нем нет спального мешка Петра Ильича, к которому была привязана злополучная утка. Так вот оно что! Тот длинный темный предмет, который он принял за несчастного аспиранта, был всего лишь его спальный мешок. Тут только Саша вспомнил, что в тот самый момент, когда он услышал свист крыльев, за спиной его раздался сильный всплеск.
«Это же Петр Ильич со страху плюхнулся в воду. — Саша взглянул на его мокрую жалкую фигуру и не мог удержаться от смеха. — Хорош герой!»
Он снова взялся за шест.
Вскоре Петр Ильич вскарабкался на плот.
— Давай скорее к берегу! — проговорил он охрипшим голосом. — Хорошо еще, что ты удержался на плоту, а то опять пришлось бы мчаться за ним вдогонку. Молодец! Недаром я взял тебя с собой.
Саша усмехнулся:
— Теперь вы, наверное, юбки мне не предложили бы?
Петр Ильич смущенно кашлянул.
— Ладно уж! Я же пошутил… Неужели ты не понимаешь?
— Да я тоже шучу. А вот утка-то сама за себя отплатила.