Тайна Роксколла
Шрифт:
– Ты видела цифры? – спросила Лиси, когда Баги снова потянула ее за собой. – Это меньше, чем в прошлом году.
– Да, – сказала Багира. – Хреновенько.
Когда они добежали до аудитории, одноклассники еще стояли у закрытых дверей.
– И ноги моей не будет в одном классе с уголовником! – кричал кто-то.
– Его уже выпустили, так что он не уголовник, а бывший…
– Нет, ну как они додумались пустить такого преподавать? Эй, Баги, ничего не хочешь нам рассказать?
Все взгляды разом сошлись на Лиси с Багирой, едва подошедших к толпе. Ученики выглядели не на шутку встревоженными.
– А в чем, собственно, дело? – сдавленно спросила она.
– Наш новый препод по биологии – недоверенное лицо, – сказал Кас, подходя к Лиси со спины. Вид у него был кислый. – Бывший заключенный. Его только пару месяцев назад освободили из тюрмы в Грюдде.
– Что??? А ты откуда знаешь?
Кас не успел ответить – по коридору раздались шаги мадам Мятной. Тотчас в коридор вплыла и сама директриса. Стройность она прятала в мешковатых костюмах, которые больше напоминали робы ученых из Военного Института. Лиси ни разу не видела ее накрашенной, но от природы директриса имела яркие четко очерченные, как ласточкино крыло, брови. И когда они стремились к переносице – совсем как сейчас – ее грозный вид приводил в тревожное состояние и детей, и взрослых. Когда она остановилась у дверей аудитории, ученики заглохли, как будто и не умели говорить.
Директриса Мятная махнула своим хроно у считывателя, и двери аудитории открылись.
– Все в класс. Живо, – сказала она.
Минуту-другую ученики суетились, шуршали рюкзаками, скрипели стульями. Кас сел рядом с Лиси, как и в прошлом году. Но Лиси не могла не отметить, как они с Багирой переглянулись, а сама Баги с самым кротким видом уселась позади нее, хоть парта справа от Лиси была незанята.
– Так, вам уже известно о новом учителе больше, чем полагается, – сказала мадам Мятная, обводя строгим взглядом класс. – Внесем ясность. Я приняла Михаила Геннадьевича в состав преподавателей, потому что он исключительный, выдающийся ученый. И попечительский совет одобрил его кандилатуру.
– Это какие у него достижения, Альберта Борисовна? Четки из хлеба сделать может? – спросил кто-то с задних рядов. Мадам Мятная ответила резко:
– Михаил Геннадьевич – обладатель премии Морозова. Во всем мире не наберется и дюжины ученых, удостоенных подобной награды. Прошлое его, не скрою, далеко не… – она запнулась, подбирая слово, – …благополучное. Но, не будь его жизненные обстоятельства столь стесненными, у вас никогда, я подчеркну – никогда, даже если вы поступите в Военный Институт или лучшие университеты Киберики или Шуньтеня, – не будет преподавателя талантливее.
– Но как нам вести себя на уроках, если за любое взаимодействие списывают соцбаллы? – спросил Кас. Класс тотчас подхватил:
– Да, как?
– Это же и вопрос задать нельзя!
– Нам снимать хроно и мыслеадемы? Так мы и не заработаем ничего!
– Да! Наши оценки только пострадают от этого!
– Нафиг нам вообще эта биология? Мы можем отказаться?
Мадам Мятная подняла руку, и все затихли.
– Все соцбаллы будут восстанавливать. А как только Михаил Геннадьевич перейдет на социально-нейтральный уровень, вы сможете взаимодействовать с ним, как с рядовым преподавателем.
Гонор, воцарившийся поначалу, поутих. Теперь никто не рисковал смотреть в глаза директрисе.
– Запускайте учебных ассистентов, – приказала она и, развернувшись на каблуках, зашагала к двери. Но вдруг остановилась и, обернувшись, добавила совсем другим, мягким голосом: – Социальные баллы, конечно, важны. Но меня пугает, как быстро вы в них заигрались. Здесь, в школе, пока от соцбаллов не зависит ваша жизнь, я прошу вас научиться оценивать людей непредвзято.
Директриса ушла, оставив класс в ошеломлении. Все молчали, и Лиси уже собиралась шепотом спросить Каса, что там с его соцбаллами, как вдруг разрозненные факты выстроились в одну картину. Как всегда запоздало, но все же.
Когда в класс, вошел их новый преподаватель – Тайгин Михаил Геннадьевич, как сообщал учебный ассист – Лиси не удивилась.
– Здравствуйте, здравствуйте! – бодро произнес он, бросил клетчатое пальто на спинку стула. Мятую коробку и потертый портфель он поставил на стол и с улыбкой повернулся к классу.
Ученики неохотно поднялись с мест. Как только стих скрип отодвигаемых стульев, в классе стало тише, чем в присутствии мадам Мятной.
– Тринадцатый «А», стало быть! Я ваш новый учитель, Михаил Геннадьевич. Будем знакомы!
И снова – никто не осмелился даже помычать в ответ. Учитель не был похож ни на преступника, ни на выдающегося ученого. Единственное слово, которым можно было емко его описать – это «дядечка»: он глуповато улыбался, часто моргал, глаза за стеклами очков излучали необъяснимое тепло.
Класс не знал, как себя вести. Дружелюбная улыбка на лице Тайгина померкла.
– Э-э, садитесь, ребята, садитесь. Аналитики вы, значит! Я попросил немного ужать программу, чтобы не перегружать вас – все-таки выпускной класс. Скажите, у вас есть какие-то пожелания по плану обучения или темы, которые вы бы хотели повторить или изучить глубже?
И снова тишина. Тайгин совсем растерялся. Он должен был провести перекличку, так делали все преподаватели в начале каждого семестра, неважно, как долго они вели тот или иной класс. Но Тайгин об этом забыл.
– Хорошо, давайте приступим, – он зачем-то закатал рукава и подошел к преподавательской кафедре. – Я слышал, многие преподаватели проводят тесты на проверку остаточных знаний. Знаю-знаю, начинать утро надо с кофе, а не с теста, – класс не реагировал на его попытки установить контакт. – Но поверьте: он очень простой.
– Это совсем не то, что хочется слышать от профессора, – неожиданно для самой себя сказала Лиси. Тайгин вскинул на нее полный ужаса взгляд, и Лиси, сгорая от стыда, добавила: – Я имею в виду: это для вас, может быть простой, вы привыкли к студентам другого уровня. У нас профессора не преподавали.
Тайгин поморгал, затем, обведя доверительным взглядом класс, сказал:
– Напротив, я наслышан о ваших способностях. И даже если программа окажется для вас непростой, не переживайте: я не намерен никого «топить». Откройте, пожалуйста, ваших ассистентов. Тест называется «Когнитивный-1». Он на пятнадцать минут, затем обсудим программу. Хорошо?