Тайна Щербатой. Наказание

Хантер Эрин

–  Просто замечательно!
– мяукнула Щербатая, пытаясь выдавить из себя хоть немного радости. Но в душе у нее было черно и пусто, как на болоте.
– Прости, мне нужно заняться делом.

Она ускорила шаг и вышла в лес, пытаясь поскорее избавиться от запахов лагеря, разрывавших ей сердце. Щербатая чувствовала себя мертвой. Внутри нее все превратилось в одну сплошную рану, она будто оглохла, ослепла и осиротела без привычной тяжести котят в животе.

«Мои доченьки, маленькие, до конца своих дней я буду оплакивать вас! И тебя, мой

милый сынок…» Думать о Ломаке было еще мучительнее, чем о его умерших сестрах, ведь он был жив - но бесконечно далек от нее.

Вздохнув, Щербатая начала машинально рвать мох, соскребая его когтями со стволов, выгребая из трещин в коре. Собранный мох она относила в сторонку и складывала в кучу, чтобы потом отнести в лагерь. Увлекшись работой, Щербатая не сразу заметила, как приблизилась к поляне для тренировок и увидела за деревьями всех пятерых оруженосцев, отрабатывавших боевые приемы.

–  Ночнолап, шевелись! Не будь таким рохлей, как не стыдно!
– пронзительно взвизгнула Лисохвостка.
– Вперед, я же показывала тебе, как это делается!

–  Вот-вот, а то с тобой и драться-то не интересно!
– поддакнул Кремнелап.
– Слабак!

Вместо ответа Ночнолап зашелся в приступе кашля. Стоило Щербатой услышать его перханье, как она тут же отшвырнула прочь мох и бросилась на поляну.

–  Хватит!
– запыхавшись, рявкнула она.
– Прекратите тренировку. Ночнолап заболел.

Лисохвостка повернулась и смерила ее надменным взглядом.

–  Ты не забыла, что отныне должна держаться подальше от тренировочного оврага?
– зло бросила она.
– Ты целительница, и твое место в кладовой, среди травок!

–  Я не вмешиваюсь в тренировки, - огрызнулась Щербатая.
– Я занимаюсь своим делом и вмешиваюсь, когда вижу болезнь. Ночнолап болен, я немедленно забираю его в лагерь.

Лисохвостка возмущенно зашипела, но не стала спорить.

«Она все-таки понимает, что не может мне помешать!» - с мрачным удовлетворением подумала Щербатая.

Откашлявшись, Ночнолап послушно повернулся к целительнице, а его братишка Царапка ласково лизнул его в ухо.

–  Поправляйся скорее, - промурлыкал он.

Щербатая одобрительно кивнула оруженосцу.

Царапка, как и все молодые коты, бывал резким и грубым, но он всегда с нежностью опекал своего слабенького братишку.

По дороге в лагерь Ночнолап повеселел и даже кашлять стал меньше. Когда они подошли к куче собранного мха, Щербатая остановилась, чтобы прихватить в лагерь охапку.

–  Хочешь, я тебе помогу?
– вызвался Ночнолап.

Щербатая покачала головой.

–  Спасибо, милый, но тебе лучше поберечь силы.

–  Да ничего со мной не случится, честное слово!
– настаивал оруженосец.
– Я уже почти не кашляю, и мне очень хочется тебе помочь!

Щербатая заколебалась, но потом сдалась и позволила ему взять маленькую кучку. Вместе они забрали половину собранного мха и медленно пошли в лагерь. Войдя в свою палатку, Щербатая первым делом

тщательно осмотрела оруженосца. В его груди все хрипело и клокотало, но глазки были ясные, десны красные, а сердце билось ровно и сильно. Никаких признаков лихорадки.

–  Ты у меня просто загадка!
– промурлыкала Щербатая.
– Нет у тебя ни Белого, ни Зеленого кашля, так почему же ты так надсаживался? Эй, Полынница!
– окликнула она старую целительницу.
– Ты не взглянешь на Ночнолапа? Я увела его с тренировки, потому что он заходился кашлем, но сейчас не вижу никаких признаков болезни!

Полынница как следует осмотрела оруженосца и в недоумении покачала головой:

–  Что за притча! Послушай, дружок, ты случайно не проглотил комок шерсти?

–  Нет, - ответил Ночнолап.
– Точно не глотал! Да и нечего мне глотать, у меня такая короткая шерсть, что из нее никакого комка не получится.

–  Тогда, наверное, ты поперхнулся семечком или еще чем-то, - неуверенно сказала Полынница.
– Думаю, обойдемся без трав и лекарств. Только постарайся сегодня побольше пить, ладно?

–  Хорошо, Полынница!
– пообещал оруженосец и повернулся к Щербатой: - Мне уже лучше! Можно я принесу остатки мха?

Когда он убежал, Полынница подтолкнула Щербатую к гнездышку.

–  Иди, приляг хоть ненадолго, - велела она.
– Как ты себя чувствуешь?

–  Как там Ломака?
– спросила Щербатая, пропустив мимо ушей вопрос целительницы.

Полынница заметно насторожилась, но ответила.

–  У него все замечательно. Молоко пьет за троих, да такой крепыш, что ничем не уступает котятам Ящерки.

И все-таки что-то в голосе Полынницы подсказало Щербатой, что целительница чего-то недоговаривает.

–  В чем дело?
– резко спросила она.
– Что ты от меня скрываешь?

Полынница вздохнула.

–  Это все Ящерка… Кажется, она совсем не рада тому, что ее заставили кормить лишний рот.

Щербатая громко фыркнула.

–  Да она и свои-то рты кормить не рада! Никогда не видела кошку, которая бы настолько не хотела иметь котят!

–  Да, и это очень плохо, - покачала головой Полынница.
– Ящерка королева, а значит, растить потомство - это ее обязанность, такая же, как охотиться или патрулировать границы.

–  Не думаю, что материнство можно сравнить с патрулированием, - буркнула Щербатая.
– По-моему, котят можно заводить только от любви, а не из чувства долга! А некоторым кошкам лучше вообще не иметь детей.

«Потому что я готова рвать и метать при одной мысли о том, что мой малыш будет чувствовать себя нелюбимым и ненужным!»

Полынница, похоже, догадалась, о чем она думает.

–  Щербатая, держись подальше от детской, ладно? Дай Ломаке возможность привязаться к Ящерке!

Щербатая молча отвернулась и закрыла глаза. Она сама не заметила, как уснула, а когда снова открыла глаза, то оказалось, что Полынница уже успела сходить в лес за травами.