Тайна семи циферблатов
Шрифт:
Откуда-то издали до него донесся голос Ронни, отважно произносившего эти слова:
– Да, мисс Уэйд, я скажу вам. Джерри умер.
В мужестве ей нельзя было отказать. Охнув, она отступила назад, но уже через пару минут начала задавать резкие, испытующие вопросы.
– Как? И когда?
Ронни ответил ей со всей возможной в ситуации мягкостью.
– От передозировки снотворного? Джерри?
Голос девушки был полон недоверия. Джимми внимательно посмотрел на нее, едва ли не предупреждая. Он вдруг почувствовал, что в
В свой черед он по возможности аккуратно объяснил ей необходимость дознания. Лорен поежилась. Она отклонила сделанное ей предложение отвезти ее в Чимниз и пояснила, что приедет попозже. У нее был собственный двухместный автомобиль.
– Я хочу… мне нужно сперва побыть в одиночестве, – с горечью проговорила она.
– Понимаю, – сказал Ронни.
– Это вполне естественно, – согласился Джимми.
Оба молодых человека посмотрели на Лорен, неловко ощущая собственную беспомощность.
– Благодарю вас обоих за то, что вы пришли ко мне.
Назад они ехали в безмолвии, ощущая некоторую напряженность, возникшую между ними.
– Боже мой! Какая девушка, – наконец проговорил Ронни.
Джимми не стал возражать.
– Джерри был моим другом, – заявил Ронни. – И теперь я должен позаботиться о ней.
– Ах да! Скорее всего. Конечно.
По возвращении в Чимниз Джимми был перехвачен рыдающей леди Кут.
– Ах, бедный мальчик, – то и дело повторяла она. – Ах, этот бедный мальчик…
Джимми пришлось произнести все уместные реплики и междометия, которые он смог придумать. Леди Кут самым пространным образом и со всеми возможными подробностями поведала ему обстоятельства кончины своих различных приятельниц. Джимми внимал ей с предельной почтительностью и наконец сумел высвободиться, ни капли не нагрубив.
Он непринужденно взбежал по лестнице и застал Ронни как раз выходящим из комнаты Джеральда Уэйда. Внезапное появление Джимми как будто бы смутило его.
– Заходил, чтобы посмотреть на него, – пояснил он. – Ты тоже хочешь зайти?
– Едва ли, – усомнился Джимми, как и всякий здоровый молодой человек, не любивший напоминаний о смерти.
– На мой взгляд, это следует сделать всем его друзьям.
– Вот как! В самом деле? – проговорил Джимми, отметив про себя чертовски странное поведение Ронни Деврё во всей этой истории.
– Да. В знак уважения.
Джимми со вздохом сдался.
– Ну ладно! Будь по-твоему, – проговорил он и, чуть стиснув зубы, вошел внутрь.
По покрывалу были рассыпаны белые цветы, в комнате прибрали и навели порядок. Джимми бросил нервный и короткий взгляд на спокойное белое лицо. Неужели оно и впрямь принадлежит этому розовому херувимчику, Джерри Уэйду? И эта неподвижная фигура… Он поежился.
Джонни повернулся, чтобы выйти из комнаты. Тут взгляд его упал на каминную доску, и он замер в изумлении. На ней аккуратным рядком выстроились все будильники.
Он резко шагнул к двери. Ронни дожидался его.
– Мир и покой и все такое. Не повезло парню, – пробормотал Джимми и добавил: – Кстати, Ронни, а кто выстроил эти часы в ряд?
– Откуда мне знать? Наверное, кто-то из слуг.
– Забавная, однако, вещь, – проговорил Джимми, – часов стало семь, а не восемь. Один будильник отсутствует. Ты заметил это?
Ронни что-то неразборчиво буркнул.
– Семь, а не восемь. – Джимми нахмурился. – Хотелось бы знать почему.
Глава 4
Письмо
– Неосмотрительно все это, вот что я вам скажу, – промолвил лорд Кейтерхэм голосом мягким и печальным, в котором словно сквозило удовольствие подобранным им прилагательным. – Да и в самом деле, неосмотрительно. Я часто замечаю, что эти, так сказать, «сделавшие себя» люди на самом деле неосмотрительны. Весьма возможно, что именно поэтому им удается скопить такие крупные состояния.
Он с печалью оглядел свои наследственные земли, во владение которыми снова вступил в тот день.
Дочь его, леди Эйлин Брент, известная друзьям в частности и обществу в целом под прозвищем Бандл, расхохоталась.
– Ну ты-то крупное состояние никогда не скопишь, – сухим тоном отметила она, – хотя и неплохо подоил старого Кута за аренду нашего дома. И каков он из себя? Вполне презентабелен?
– Из числа крупных мужчин, – промолвил лорд Кейтерхэм, чуть поежившись, – наделенных квадратной физиономией и седой шевелюрой. Могучий такой тип. Так сказать, сильная личность. Ну как если паровой каток превратить в человека.
– И утомительный, наверное? – посочувствовала отцу Бандл.
– Жутко скучный и полный всяких унылых добродетелей… трезвости и пунктуальности, например. Даже не знаю, кто из них хуже – сильные личности или искренние политики. Я лично предпочитаю веселых и бестолковых.
– Веселый и бестолковый на смог бы заплатить тебе ту цену, которую ты заломил за этот старый мавзолей, – напомнила ему Бандл.
Лорд Кейтерхэм поморщился.
– Не надо пользоваться этим словом, Бандл. Мы отклонились от темы.
– Не знаю, почему ты так ужасно чувствителен в этом отношении, – проговорила Бандл. – В конце концов, должны же люди где-то умирать.
– Это совершенно необязательно делать в моем доме, – заявил лорд Кейтерхэм.
– Не вижу этому причины. Люди только и делают, что умирают. Целая куча нудных и дряхлых прадедушек и прабабушек.
– Тут дело другое, – продолжил лорд Кейтерхэм. – Естественным образом я рассчитываю, что Бренты будут умирать в этом доме, – речь не о них. Но я против того, чтобы это делали здесь чужие нам люди. И в особенности возражаю против дознаний. Скоро они войдут в обычай. Это уже второе. Помнишь всю ту шумиху, которая поднялась здесь четыре года назад? И в которой, кстати, по моему мнению, виноват исключительно Джордж Ломакс [2] .
2
Об этом рассказывается в романе А. Кристи «Тайна замка Чимниз».