Тайна сердца
Шрифт:
Узнав Илью Теплова, Даша и Оля замерли на своих местах, испуганно глядя на гвардейцев, которые грязными сапожищами топтали светлый индийский ковер в гостиной.
Девушки, находившиеся в центре комнаты, рядом с высоким шкафом, привели молодых людей в ступор. Один из них, чуть выше среднего роста с черными усами, замер на месте и воскликнул:
– А это что за ангелы, залетевшие в гостиную? А, Илья?
Три лакея внесли в гостиную две дюжины канделябров по пятнадцать свечей, и громадная комната озарилась ярким
Даша сразу же отметила, что молодые люди пьяны, ибо у говорившего гвардейца заплетался язык, а двое других пошатывались, нетвердо стоя на ногах. Девушка ощутила неловкость, заметив, как Илья внимательно рассматривает ее, скользя пристальным взором по ее фигурке снизу вверх и обратно. Затем он перевел глаза на Оленьку. Красноречивые, заинтересованные и немного развязные взоры других молодых людей заставили Дашу покраснеть от смущения, и она, проворно поставив последнюю куклу, закрыла шкаф и начала спускаться с лестницы.
В следующий миг один из гвардейцев небрежно кинул свою треуголку на бархатный диванчик и стремительно приблизился к Даше.
– Вы позволите мне помочь вам, сударыня? – услужливо спросил он у девушки, которая уже была на предпоследней ступени.
Даша приветливо кивнула и, опершись на предложенную твердую ладонь молодого человека, легко спустилась на ковер. Пройдясь заинтересованным взором по его подтянутой сухой фигуре, девушка отметила приятное лицо, живые глаза и светлые густые вихры волос.
– Эй, Михайлов, ты уж больно резв, – заметил гвардеец с черными усами, подходя к ним. – Барышня, может, и не желала твоей помощи.
– Отчего же? Я очень благодарна вам, – ответила приветливо Даша, улыбнувшись светловолосому Михайлову.
Оба гвардейца невольно уставились на чарующую улыбку девушки, которая озарила ее лицо.
– Позвольте, я помогу вам закрыть коробку, – вдруг предложил третий гвардеец, самый трезвый из них, приблизившись к Оленьке, которая никак не могла справиться с запором.
Не выдержав напряжения, Михайлов обернулся к Илье и недовольно воскликнул:
– Теплов, ты так и будешь молчать?! Может, представишь нас барышням? Или мне самому их расспрашивать?
– Илья наш брат, – заметила просто Оленька с непосредственностью ребенка, улыбнувшись усатому гвардейцу, которому на вид было около тридцати.
– Да неужели брат? – пророкотал усмехаясь усатый. – А я думал, сыч какой? Молчит окаянный. Только глазищи выкатил, да и смотрит.
– Позвольте ручку? – воскликнул Михайлов и, уже схватив ладонь Даши, поцеловал ее пальцы. Усатый тут же толкнул Михайлова в бок локтем и заметил:
– Михайлов, ты нарываешься. Это я ее первым разглядел. Ты бы с перепою и не приметил этого ангела. Да и собственную кобылу бы не увидел! – закончил
Один из гвардейцев, что вальяжно прислонился к камину, громко рассмеялся вместе с ним.
– Штуммер, уймись, а не то придется тебя проучить как следует, – парировал Михайлов, красноречиво положив руку на эфес сабли и сверкая глазами в сторону усатого.
– Давайте еще из-за девки подеритесь, – наконец проронил цинично холодно Илья. – Мало вам на войне кровищи-то было?
Даша посмотрела на Теплова. Как и обычно, он надел маску строгого надменного брата. Он все так же стоял в напряженной неподвижной позе, словно истукан, и, сузив глаза, следил за всем происходящим с надменным выражением лица. Инстинктивно ощущая, что они с Оленькой здесь лишние, Даша вновь приветливо улыбнулась усатому Штуммеру, который в этот момент тоже выпросил ее ручку для поцелуя и сказала:
– Господа, позвольте мне пройти, нам уже пора. Оленька! – она окликнула младшую сестру, обернувшись к ней.
– Как пора? Но мы еще не знаем ваших имен! Теплов, ты представишь нам своих сестер или нет? – уже зло воскликнул Штуммер.
– Дарья Сергеевна, моя двоюродная сестра, – произнес чеканно Илья, протянув руку в сторону Даши. – И Ольга Григорьевна, моя младшая сестра, – он указал на девочку. – Подпоручик Иван Федорович Михайлов и штабс-капитан Штуммер Платон Николаевич, – представил он гвардейцев, которые прилипли к Даше и, видимо, не собирались отходить от нее.
– Дарья Сергеевна! Какое чудесное имя! – воскликнул Михайлов и призывно заулыбался Даше. Светловолосый стройный Михайлов имел живые темные глаза и скуластое молодое лицо.
Даша вновь улыбнулась Ивану Федоровичу и краем глаза заметила, что выражение лица Ильи, что стоял от них в пяти шагах, стало совсем злым. Теплов прямо буравил ее лицо горящим, недовольным темным взором, как будто требуя, чтобы девушки немедленно покинули гостиную.
– Господа, нам действительно пора, – сказала вежливо Даша и, взяв под локоток Оленьку, наклонила голову в знак прощания и добавила: – Была рада познакомиться с вами, милостивые государи.
Она поспешила к выходу с Оленькой, по дороге в знак прощания склонив голову в сторону и двух других гвардейцев, которые почтительно выпрямились при уходе девушек.
Едва они исчезли, Штуммер быстро приблизился к Теплову. Илья так и стоял неподвижно и теперь уже смотрел на дверь, за которой минуту назад скрылись девушки. Платон со всей силы толкнул Илью в плечо, чтобы обратить на себя его внимание.
– Ты что, ополоумел?! – воскликнул, морщась от боли, Илья. – Оно же болит еще!
– Знаю! – сердито прищурившись, сказал Платон. – Это я специально тебе по больному. Будешь знать, как молчать, когда не следует. Что тебе, жалко было представить сестриц, что ли? Убыло с тебя?