Шрифт:
– …Нет! Нет, говорю! Отвали, Зуб, не буду я тебе ничего рассказывать! Потому что! Это не твоё дело! И не моё! Чего? Ничего мне не стыдно! У меня сроду этого не было – ни стыда, ни совести. Нигде. У нас это семейное, понял? Хотя отец свято верил, что это «проклятье» лежит лишь на сыновьях, а дочки – его любимой малышки – не коснётся. Ну-ну… И представляешь, до сих пор верит! Мечтает, чтоб я отучилась – в этом, как его… Ай, забыла. У него ещё название такое дурацкое – и там хороших девочек воспитывают. А я дунула
Не, вот ты скажи: на кой мне это «хорошее» с моей-то семейкой? Само собой, меня искали. Даже пару раз почти нашли. А потом рукой махнули. Наследство-то – оно такое, ни зашибить, ни отрезать. Только, сказали, денег не дадим. Да больно надо! Сама возьму. И с какой стати мне переживать за чужие тайники? Я не виновата, что их плохо стерегут. Сами не умеют заботиться – а я и подавно не буду! Трудно их найти, что ль, когда мертвецов видишь-слышишь? А они и рады, наследничков-то обставить. Не, хватало не всегда. Поэтому я и…
Так, ты! Зубы-то не заговаривай! Я помню, отчего тебя так прозвали – Зубом! А не будь ты двоюродным братом троюродной сестры бабки друга моего любимого дядьки… Ну чего ты в эту башню Северную вцепился? Всё, нету там никого! И тайны нету. И денег. Мог бы и не спрашивать. Да и башни тоже нету. И вообще… неправда это. Не было там меня.
С какой стати «люди должны знать»? Им что, сказок мало? Да Закатный кишит ими, тут тайн и небылиц – как блох на собаке! Ну, подумаешь, одна легенда кончилась… Другую придумают. Не, я не… У меня не по этой части голова варит.
Сколько заплатишь? Сколько-сколько?.. Да мне после башни знаешь, сколько досталось? Ну да, всё имеет свою цену… Но за деньги меня теперь не купишь. Это ты начал, заметь. Я всего-то чаю выпить зашла. Но если тебе прям надо-надо… Сделаешь для меня кое-что? А вот не скажу! Да – нет? Да? Тогда слушай. Но имей в виду – это всё враньё. От первого и до последнего слова, понял? Лады.
…Задаток был такой, что мне бы и его хватило, чтоб полезть в башню. И это – лишь пятая часть! Пятая, Зуб! Я как подсчитала всю сумму, так полдня не соображала – мечтала только. Получу, заживу – ух! Но к вечеру очухалась.
– Ойла, – строго сказала я себе, добавив для бодрости «такой-растакой» с неприличным выражением (а я при людях не ругаюсь, не. Зря, что ль, почти десять дней проучилась на «хорошую девочку»?). – Ойла, большие деньги – это всегда большие гадости. Особливо когда их предлагает неизвестный. Не ведись, дура! Влипнешь!
Но, ёлы-палы, Зуб, проклятая жадность… жажда хорошей жизни… вечная нужда… грёбаные тайны дурных мертвецов… Да чего я тебе объясняю? Сам знаешь, несладко жить-то. Короче, сдалась я. Но с боем. Целую ночь билась, и не на жизнь, а насмерть. И днём трепыхалась. Показалось, что победила. Уснула к вечеру. А на закате пришёл он.
Закатный ветер. Влетел в окно и мальчишкой, вихрастым таким, в веснушках, на подоконник сел и говорит тихо-тихо:
– Соглашайся. Хуже будет. Если Северная башня позвала, то никогда не отпустит. Не даст другие дела делать. Удачу заберёт. Прогоришь на первом же деле. Сгинешь. Соглашайся.
И тут я проснулась. Вытаращилась на подоконник – а там никого. Я и выдохнула, и снова себя отругала, а потом смотрю – следы. Отпечатки босых ног. Маленькие такие, рыжие, светятся. А я, знаешь, верю в это. Когда мертвецов с пелёнок видишь, в мир духов не верить трудно.
В общем, достала я это письмо, которое мне под дверь подсунули, перечитала, подумала, смирилась и пошла собираться. Ну, как смирилась… Очень удавить этого сволочного нанимателя хотелось. Подстава-то неслабая. Решила, закончу с башней – доберусь до тварюхи. Кто б знал, что она там… Ну, кто-кто… Тварюха эта. Но погоди, всё по порядку. Тебе ж легенду для города надо, чтоб людям головы морочить? Ну вот. Если я опять собьюсь, то ты меня верни, откуда начала. А то ж я не рассказчик. Я ж вор. И всё время вперёд забегаю, чтобы пакости всяческие предусмотреть. Привычка.
На чём я остановилась? Да, письмо. Прочитала, перечитала, и давай готовиться. Так-то всё при мне всегда – дела-то не будут ждать, когда я зелий подкуплю или амулеты починю. Но как-то не хотелось в эту башню лезть, ничего не зная. Я отсчитала деньжат – и в харчевню. Народ, подвыпив, особенно любит языком молоть. Только подсказку дай, чего хочешь – всё выложат.
Про первые-то три башни из городской стены и я так знала, про них на каждом шагу талдычат. Что в Южной живёт первая хозяйка Закатного – и если беззаконие какое случилось, она молча достаёт меч и идёт резать неугодных. Поэтому я тут… отдыхала. И никого не трогала. Я ж говорю, верю я в это. Надо мне больно, чтоб за мной по всему городу мёртвая баба с огненным мечом гонялась… Я же свой достану. Я же её увижу. И вдруг прибью случайно? Пусть живёт… в смысле, обитает и стережёт своих людей от всякой мерзости. А ты знаешь, у кого я нежить упокаивать училась? И чем? Вот и не знай. Спать крепче будешь. Глядишь, и под благо повезёт проснуться.
То есть как – «какое благо»? Вот дурной неверующий… Слышал же поди сто раз: в Восточной башне живёт какая-то воздушная сущность, её тут дыханием Восточного ветра кличут. Она постоянно дрыхнет и продирает глаза лишь на пару вдохов, с первыми лучами рассвета. Повезёт проснуться – самостоятельно, без побудок и амулетов, – одновременно с ней, будет тебе весь день удача неимоверная. Верь, дурак. Я бы без этой удачи шиш из Северной башни живой выбралась. Первый раз в жизни, между прочим, на дело с утра пошла, а не ночью. И не прогадала.
Конец ознакомительного фрагмента.