Тайна шотландской принцессы
Шрифт:
— Я займусь вашей лошадью, мисс.
— Я могла бы хотя бы вычистить ее.
Аммон покачал головой:
— Уже поздно. Мистер Херст будет волноваться.
— Мистер Херст будет не волноваться — он будет злиться, потому что я уехала, не сообщив ему куда.
Темные глаза Аммона смотрели с удивлением.
— Разве то, куда вы ездили, секрет?
— Вполне возможно. — Она выразительно посмотрела на него. — Вы ведь не запомнили дорогу?
— Я помню все, мисс.
Джейн вздохнула.
— Если
Аммон улыбнулся:
— Да, мисс.
— Спасибо за помощь. Вы мне были просто необходимы. — Джейн зевнула и только сейчас почувствовала, как промокла и устала. Все, чего ей хотелось, так это рухнуть в постель. — Доброй ночи.
Слуга поклонился и увел лошадей.
Джейн пошла в дом. Каблуки ботинок громко стучали по булыжному двору. Она открыла дверь, которая противно заскрипела. Сняв плащ, она огляделась. Огонь в камине почти погас, горела лишь лампа.
Майкла не было видно. А она-то думала, что он здесь и потребует от нее объяснений. Но очевидно, он уже лег спать. Что ж, его не в чем упрекать. День выдался долгий.
Она повесила мокрый плащ на крючок. Очки были усеяны капельками дождя, и она попробовала их вытереть, но поскольку руки у нее тоже были мокрые, то она лишь размазала влагу по стеклам. Джейн сунула очки в карман и стала тяжело подниматься по лестнице. Сразу улечься в постель не удастся, поскольку придется развесить одежду у камина.
На лестничной площадке она задержалась у комнаты Майкла и приложила ухо к двери. Она не услышала ничего, кроме собственного дыхания, и ушла к себе.
От камина падал свет. Вероятно, кто-то, скорее всего мистер Макферсон, развел огонь. Джейн хотела зажечь лампу, но слишком устала, а это требовало усилий, которых хватало только на то, чтобы снять одежду и забраться в постель. Она положила очки на столик у кровати, чтобы утром сразу их найти.
Занавеска на окне не была задернута, и серп луны проложил желтую дорожку поперек кровати. Джейн сняла платье и бросила на пол. Но события дня не упали вместе с платьем и продолжали давить на нее.
Бедный Джейми. Он все еще любит Элспет. В каком-то смысле он раб любви, приносит жертвы, чтобы ее сохранить, а эти жертвы уничтожают уважение к нему Элспет.
— Какой клубок проблем, — пробормотала Джейн.
Самое худшее — это то, что дядя, по-видимому, снова принялся за прежнее: делать гадости и подлости. И кажется, никто ему не воспротивился. А он, получив разрешение безнаказанно грабить земли, принадлежащие замку, скорее всего превратился в одержимого жаждой власти старика. Ужас какой.
К счастью, она повзрослела, и ей уже не шестнадцать лет. В отличие от Джейми она его не боится, не боится его подлости и обмана. Но всем этим она займется позже.
Джейн повесила мокрое платье на крючок и расстегнула сорочку, которая соскользнула вниз к лодыжкам. Холодный воздух обвеял обнаженное тело, соски заострились. Джейн, дрожа, повесила сорочку рядом с платьем и быстро нырнула в постель.
Устраиваясь поудобнее под стеганым одеялом, она заметила башмак подле кресла у камина. Это был… мужской башмак и к тому же хорошо ей знакомый.
Но не башмак заставил ее сердце болезненно забиться, а то, как он стоял — с задранным носком, опираясь на каблук. Это означало, что башмак был на ноге Майкла.
Джейн до носа натянула на себя одеяло.
— Майкл?
Башмак слегка качнулся.
— Кто же еще?
Его низкий голос звучал хрипловато, от чего у нее защекотало кожу, словно по ней провели пером. Да он был здесь, когда она раздевалась! Великий Ра, какой кошмар!
— Я вас не увидела.
— Очевидно, не увидели.
Башмак исчез из поля зрения, поскольку Майкл выпрямил ногу и встал. Старое кресло заскрипело.
— Вам следовало дать о себе знать.
Она с трудом сглотнула слюну.
— И пропустить самое интересное?
Теперь его голос звучал мягко, как шелк, но было ясно, что он рассержен.
— Вы расстроены.
— Конечно, расстроен. Я вернулся в трактир, а вы уехали. Где вы были?
Его лица она, к сожалению, не видела — только широкие плечи выделялись на фоне огня в камине.
— Не важно, где я была. А теперь, если позволите, я собираюсь уснуть. День выдался долгий и…
Он сделал шаг к кровати. Лунный свет падал на его профиль, и он был похож на сияющую статую.
— В чем дело, Джейн? Нам же раньше приходилось спать в одной комнате.
— Да, но я никогда не раздевалась перед вами. Это недопустимо.
Интересно, а о чем он думает? Лучше ей этого не знать. Она не урод — ей это известно, — но — и это ей тоже известно — не является полногрудой, пышнотелой женщиной, которые обычно привлекали Майкла.
Лучше не задаваться подобными вопросами.
— Могу я наконец поспать?
— Нет. Где вы были? Я волновался.
Майклу очень не хотелось признаться, но он все еще не остыл после того, как она вошла в комнату и разделась у него на глазах. Он должен был, конечно, обнаружить свое присутствие, да он и собирался это сделать до того момента, когда она оказалась в кружке серебристого лунного света. Но тут он потерял дар речи, и все, на что был способен, — это молча уставиться на нее.
— Как видите, со мной ничего не случилось, и я прекрасно себя чувствую.