Тайна сиамских близнецов
Шрифт:
— Понимаю, — медленно сказал Эллери. — Ты имеешь в виду, что, зайдя той ночью в кабинет и обнаружив доктора Ксавье убитым, он нашел в его руке валета бубен?
— Вот именно.
— Хм... Это подтверждается косвенными доказательствами. В то же время тот факт, что Марк держал в руке бубнового валета после нападения на него, может означать лишь то, что он увидел лицо убийцы и придумал такой же указатель к его личности, что и его брат... — Эллери покачал головой. — Нет, это было бы невероятным совпадением, тем более в темноте... Ты прав. Марк держал бубнового валета, потому что так поступил его брат. Разумеется, в обоих случаях убийца был один и тот же, и Марк, зная о поступке брата, всего лишь продублировал
— Теперь, когда ты закончил свой монолог, — усмехнулся инспектор, внезапно придя в хорошее настроение, — я продолжу. Почему Марк извлек валета из руки брата и вложил в нее шестерку пик? Ну, мы знаем, что его мотивом было стремление убрать с дороги невестку...
— Погоди, — остановил его Эллери. — Не так быстро. Мы забыли о двух деталях. Одна — объяснение, почему Марк вообще выбрал шестерку пик в качестве орудия подтасовки улики: очевидно, если в руке у Джона была карта, это навело его на мысль о ключе в виде карты. Вторая деталь заключается в следующем: почему Марк просто не вернул валета туда, откуда он был взят, — в колоду на столе?
— По-видимому, он забрал с собой чертову карту, раз мы ее не нашли. Но зачем?
— Возможный ответ только один. Даже вытащив валета из руки мертвого брата, Марк не мог бросить его среди карт, лежащих на столе, или сунуть в колоду, не обнаружив того факта, что он уже был использован как ключ, — спокойно отозвался Эллери.
— Опять ты говоришь загадками! Это не имеет смысла! Каким образом это могло произойти?
Эллери задумчиво попыхивал сигаретой.
— У нас есть исчерпывающее объяснение. Умирая, Марк оставил в руке валета бубен, разорванного надвое. — Инспектор вздрогнул. — О чем это говорит? О том, что в руке брата он также обнаружил только половинку валета! В таком случае Марк не мог оставить на месте преступления разорванную карту — она тут же привлекла бы к себе внимание, тем более что он заменил ее также разорванной шестеркой пик. Руководствуясь логикой, я утверждаю, что Марк должен был обнаружить в руке брата разорванного валета, так как только это может объяснить, почему он забрал его с собой и, вероятно, уничтожил, будучи уверенным, что никому не придет в голову пересчитать карты. — Нахмурившись, Эллери добавил: — Так оно и было бы, если бы убийца не попытался выкрасть колоду из шкафа в гостиной.
— Все это прекрасно, — недовольно сказал инспектор, — но давай продолжим. Я не подвергаю сомнению вмешательство Провидения, по кое-что тут не сходится, сынок... Шестерка пик была использована Марком для подтасовки улики, согласно его собственному признанию; мы знаем, что жертвы обоих преступлений оставили половинку валета бубен в качестве ключа к личности их убийцы. Один и тот же ключ, естественно, указывает на одного и того же убийцу. Однако тут есть один странный момент. Забрав с места убийства брата разорванного валета, Марк Ксавье покрывал преступника, перенеся обвинения на миссис Ксавье. Но перед собственной гибелью он обвинил того, кого спас от подозрений в первом убийстве! Выглядит немного сомнительно.
— Вовсе нет, — сухо возразил Эллери. — Марк Ксавье отнюдь не принадлежал к людям, способным на самопожертвование, и не походил на Робина Гуда. Он оклеветал миссис Ксавье из соображений выгоды. Марк не мог оставить разорванного валета на месте первого преступления, так как это помешало бы подтасовке. Иными словами, он «спас» нашего убийцу не из привязанности к нему, а исключительно по финансовым причинам. Однако на смертном одре Марк, естественно, поступил по-другому... Есть и еще кое-что. Когда ты обвинил Марка в убийстве брата, он потерял самообладание и уже готов был назвать имя настоящего убийцы. Это указывает на два факта. Во-первых, Марк не был одержим желанием защитить преступника, особенно когда опасности подверглась его собственная шкура. Во-вторых, он, по-видимому, догадался, на кого указывал валет. Кстати, вот и ответ на твой вопрос, откуда Марку было известно, кто убил его брата. Ему поведала об этом половинка валета бубен в руке доктора Ксавье.
— Это все объясняет, — согласился инспектор. — И чтобы заткнуть Марку рот, убийца его прикончил. — Он встал и прошелся по комнате. — Да, все сводится к бубновому валету. Если бы мы знали, кого имели в виду Джон и Марк, оставляя в руке половинку этой карты, убийца был бы в наших руках. Если бы мы только знали...
— Но мы знаем.
— Что?!
— С прошлой ночи я как следует поработал мозговыми клетками, и это дало результат. — Эллери вздохнул. — Если вся проблема в бубновом валете, то дело раскрыто. Садись, папа, и давай все как следует обсудим. Предупреждаю: это самая невероятная история, какую ты когда-либо слышал. Куда более фантастичная, чем история с шестеркой пик. И она нуждается в проверке. Садись же!
Инспектор послушно сел.
Часом позже, когда снаружи наступил кроваво-красный вечер, деморализованная компания собралась в игральной комнате. Инспектор, стоявший у двери в прихожую, впускал их по одному, храня угрожающее молчание. Люди входили, усталые, настороженные, глядя на мрачное лицо старика с тревогой и покорностью. Не найдя в нем утешения, они искали глазами лицо Эллери, но он стоял отвернувшись к окну, уставясь в темноту перед террасой.
— Ну, раз все собрались, — начал инспектор голосом таким же мрачным, как его лицо, — садитесь и дайте отдохнуть ногам. Надеюсь, это окажется нашим последним обсуждением темы убийств. Должен заметить, что мы уже по горло сыты этой историей. Но сейчас расследование окончено.
Все затаили дыхание.
— Окончено? — пробормотал доктор Холмс. — Вы имеете в виду, что знаете, кто...
— Вы нашли... настоящего? — тихо спросила миссис Ксавье.
Миссис Карро сидела неподвижно, а близнецы обменялись возбужденными взглядами.
— Вы что, не понимаете по-английски?! — рявкнул инспектор. — Я сказал, что расследование окончено. Продолжай, Эл. Теперь твоя очередь.
Глаза всех устремились на Эллери, который медленно повернулся.
— Насколько мне известно, миссис Карро, — резко осведомился он, — вы по происхождению француженка?
— Да, мистер Квин.
— Вы хорошо знаете французский язык?
Она вздрогнула и попыталась улыбнуться.
— Разумеется. Я была воспитана на неправильных глаголах и парижском сленге.
— Хм! — Эллери подошел к одному из столиков для бриджа. — Позвольте сразу же предупредить, — продолжил он тем же тоном, — что мое сообщение, возможно, явится самой фантастической реконструкцией «ключа» в истории так называемого «умного» преступления. Все это настолько изощренно и так далеко от обычных представлений, что напоминает «Алису в Стране чудес» [51] . Но факты перед нами, и мы не можем их игнорировать. Пожалуйста, слушайте меня внимательно.
Эта замечательная преамбула была встречена гробовым молчанием. На лицах присутствующих отражалось недоумение.
51
Сказка английского писателя Льюиса Кэрролла (Чарльза Латуиджа Доджсона) (1832–1898).