Тайна старого кладбища
Шрифт:
– Вот именно, – подтвердил Командор. – Кажется, мы напали на крупную добычу. Теперь главное – установить, чем они промышляют и что задумали. Завтра в двенадцать спрячемся где-нибудь рядом.
– Эх, – с мечтательным видом сказал Дима. – Нам бы подслушивающее устройство.
– Вообще-то на Тушинском рынке, говорят, можно купить, – в свою очередь загорелся идеей Петька. – Но, боюсь, мы уже не успеем.
– А ты Люську свою пошли, – покосилась на него Настя.
– И она не успеет, – покачал головой Командор. – А потом, знаете, лучше не надо. Вдруг они его обнаружат.
– Действительно, –
– Постараемся, – кивнул Командор. – Тем более, что возле склепа Борских есть потрясающее местечко. Нас оттуда совершенно не будет видно. А могила с голубкой просматривается великолепно. И, вероятней всего, мы оттуда услышим их разговор.
– А вот фотоаппарат я с собой, пожалуй, возьму, – сказал Дима.
– Возьми, – поддержал Петька. – Вдруг пригодится.
– Надо Вовку предупредить, – вспомнила Настя.
– Пошли, – и Петька первым покинул шалаш.
– Только не мимо шлагбаума, – предостерегла всю компанию Маша. – Там мы наверняка с Люсь кой столкнемся.
– Тогда воспользуемся партизанским методом, – подмигнул друзьям Петька.
– Это как? – поглядела на него Настя.
– В обход и – лесом, – усмехнулся Командор.
Лесом получалось намного дольше, зато в сложившейся ситуации куда надежней. Минут двадцать спустя они выбрались к деревне Борки.
Вова оказался на огороде. Родители заставили его окучивать картошку. Узнав последние новости, мальчик воодушевился и сказал, что, по его убеждению, завтра они «эту Людовну расколят». Затем он начал жаловаться на судьбу. Мол, возись теперь с этой картошкой. Ребята ему немного помогли. Однако после того как за окучиванье картошки принялся Дима, юный хозяин сказал, что уж лучше он все доделает сам. Так, по его мнению, безопасней для картошки. Договорившись встретиться возле пруда, ребята ушли.
– Опять лесом? – недовольно спросил Дима.
– Лесом, – подтвердил Петька.
Из груди Терминатора вырвался тяжелый вздох.
– Я устал. И вообще, сейчас-то какая разница. К Вовке уже сходили. Ну, встретим Люську, и что с того? Наоборот, узнаем какие-нибудь новости про Степаныча.
– Так, – покачала головой Настя. – Теперь Димочка затосковал по Люсеньке.
– Я по таким не тоскую, – проворчал тот. – Просто лесом идти неохота.
– Слушайте! – взмолилась Маша. – Не пойдем лесом. Иначе Димка нас изведет. Да и мне тоже не очень хочется.
Друзья направились к шлагбауму. Проходя мимо сторожки, они никого не заметили. Ни Степаныча. Ни Денисовны. Ни Люськи.
– Куда они делись? – миновав «опасную зону», проговорил Дима.
– У них, вероятно, вечерний забег, – усмехнулась Маша.
– Именно, – подхватила Настя. – Во вкус вошли.
Ребята уже собрались расходиться на ужин, когда прибежала запыхавшаяся Кузнецова. Лицо ее сияло.
– Вот, Петруша! – к большому неудовольствию Насти, вручила она тетрадь лично Командору. – Там записано абсолютно все. Я даже бабушку свою не забыла. Хотя она-то наверняка никакого отношения к преступникам не имеет.
– Как знать, – не удержалась Настя.
– К тебе, между прочим, не обращались, – злобно посмотрела на нее Люська.
– Перестаньте! – прикрикнул Петька.
Он перелистал тетрадь. К его великому изумлению, она была полностью исписана мелким убористым почерком.
– Неужели Степаныч со столькими встретился? – спросил Петька у Люськи.
– Я-то чем виновата? – ответила та. – Он с дачи на дачу шастал. А у одних Костюковских пятнадцать человек. Я даже не всех знаю по имени.
– Ясно, – кивнул Командор. – Замечательная работа. Мы ее завтра утром проанализируем. А ты, – строго взглянул он на Люсю, – с одиннадцати до часу не упускай Степаныча из вида.
– Будь спокоен, – заверила та. – Ему никуда от меня не уйти.
– А сейчас все ужинать, – скомандовал Петька…
На другой день в половине двенадцатого вся компания, укрывшись возле фамильного склепа князей Борских, пристально наблюдала за памятником. Однако ни в двенадцать, ни в половине первого там никто, кроме Савелия Игнатьевича, не появился. Покачиваясь и бормоча что-то себе под нос, он подошел к могиле Людмилы Ивановны Соколовой и протер памятник тряпкой.
– Во старается, – прошептал Вова. – Видно, кто– то из бывших поклонников Голубки отстегнул ему сумму.
– Вы лучше скажите, где Людовна? – спросил Дима.
– А ты уверен, что она именно на двенадцать договорилась? – повернулся к нему Командор.
– В этом-то я совершенно уверен, – сказал Дима. – Только двенадцать и ночью бывает.
– Тут ты совершенно прав, – улыбнулся Петька.
– Да вы что? – воскликнула Настя. – Людовна никогда не пойдет ночью на кладбище.
– Жизнь заставит, и ты пойдешь, – назидательно произнес Дима.
– Тем более, если Людовна целой бандой ворочает, – подхватил Петька. – Что ей стоит пойти на кладбище ночью?
– И Степаныч ваш за ней по ночам следит, – на помнил Вова. – Не просто же так он силы тратит.
– Не просто, – сдалась Настя.
– Теперь тащись ночью на кладбище, – поморщилась Маша.
– Другого выхода все равно не остается, – развел руками Петька. – Чтобы раскрыть это дело, нужно использовать любую возможность.
На всякий случай они прождали до часу. Савелий Игнатьевич, надраив до блеска памятник, удалился. Больше никто не пришел. Таинственная встреча явно была назначена на двенадцать ночи. Если вообще у Симочки не изменились планы. Но не пойдешь же ее об этом спрашивать…
Друзья вернулись в поселок. Там их уже поджидала Люська с новым отчетом. На сей раз, он был краток. В новой тетради Люська Кузнецова пока написала всего одну фразу: «Два часа просидел в кустах возле дачи Ковровой-водкиной».
– Очень важное наблюдение, – сказал Командор. – Благодаря тебе, Люська, картина становится все яснее.
– Но я ничего не понимаю, – с капризным видом отозвалась Кузнецова.
– Скоро поймешь, – ободрил ее Командор. – Тебе, Люся, нужно совершить последний рывок. – И, словно смущаясь, добавил: – Последишь еще сегодня за Степанычем часиков до семи?