Тайна старого кружева
Шрифт:
— «Если велено ровно через два часа явиться на склад за мясными консервами для роты — значит, их на складе нет вообще!» — сообщил Петька.
— Вот-вот! — закивал Мишка, когда все друзья отсмеялись. — Это в общем-то то же самое. Тут много пословиц и присказок можно вспомнить о том, что в жизни ничего не бывает по правилам. Мне не кажется странным, что посылка шла две недели. Вот если бы почта всегда работала как часы — вот это было бы подозрительно!
— А мне кажется, — сказала Оса, — что две странности — это все-таки не одна! А впрочем, что спорить? Отец ведь периодически созванивается
— А ведь точно! — сказал Петька. — Самая простая и нормальная идея. Интересно, почему мы сразу до этого не додумались?
— А почему Ежик не додумался позвонить нам? — спросил Мишка. — Тоже мог бы давно сообразить!
— Может, он стесняется, зная, в какую копеечку выйдут Гийомам счета за международные разговоры, — предположил Саша. — Кстати, и нам ведь придет хороший счет. Наши родители тоже могут оказаться не в восторге.
Петька нахмурился, припоминая.
— Кажется, отец говорил, что разговор с Францией стоит сейчас порядка двенадцати рублей минута. И может получиться намного меньше, если звонить поздно вечером или рано утром, когда скидки действуют. Нас пятеро...
— Хочешь складчину предложить? — спросил Сережа. — Но у меня, например, давно ни копейки в кармане. Родители опять зависли, не из чего выделять мне на карманные расходы...
— А если бутылки сдать? — предложил Саша.
У ребят в их подвальчике существовал НЗ — пятьдесят пивных бутылок темного стекла, которые они потихоньку собрали и сложили в большой ящик в углу и решили пустить в ход, только если позарез нужны будут деньги для детективного расследования.
— Ну да, бутылки, — продолжил Саша. — Сейчас за них и два можно получить, и два с лишним, если хороший пункт стеклотары попадется. На сто рублей мы наговоримся с Ежиком — во! — Он чиркнул рукой по горлу. — И не надо ни у кого одалживаться.
— Я не думаю, что это тот случай, когда стоит пускать их в дело, — возразил Мишка. — Ведь мы хотим позвонить скорей для собственного удовольствия. Вот если б удалось доказать, что позвонить Ежику действительно суперважно...
— Я этого утверждать не берусь, — покачал головой Сережа.
— Значит, на «бутылочные» деньги звонить нельзя, — подытожил Петька.
— Мне кажется, это вопрос решаемый, — вмешалась Оса. — По-моему, отец разрешит нам позвонить Ежику с нашего телефона, при условии, что разговор будет короткий.
— И мы вообще можем уложиться в три минуты! — прикинул Петька. — По телефону можно быстро сказать очень многое. По полминуты на каждого — всеми новостями успеем обменяться.
— Решено, звоним! — сказал — Мишка. — Просто поприветствуем его хотя бы — я спорить готов, что все эти странности насчет посылки вы напридумывали! Хотя спросить не мешает. Чтобы вы все успокоились.
— Да мы и не волнуемся, — возразил Сережа. — Но вспомни, сколько раз мы обращали внимание на мелочи — и эти мелочи оказывались ключиком к потрясающей загадке!
— Только сейчас не надо потрясающих загадок! — быстро сказала Оса. — Ведь если за этими странностями кроется что-то серьезное, значит, Поля и Ежик опять в опасности! А мы далеко и не сумеем прийти им на выручку!
— Прости... — Сережа смутился. — Я ничего такого не имел в виду. Но вы ж знаете, ребята, у меня взгляд сам цепляется за мелочи, если в них есть что-то хоть чуточку необычное! Пусть это будет как игра, и ничего больше, ладно?
— Да все понятно, — сказал Петька. — И даже хорошо. Ведь нам пришла наконец в голову мысль позвонить Ежику. А если б не возник разговор о «странностях», то и мысли бы этой не было... Бимбо! Бимбо! Ко мне!
Бимбо, мирно гулявший по небольшому пустырю близ набережной, со взгорка над которым ребята любовались видом Москвы-реки, пока они разговаривали, вдруг зарычал, шерсть у него на загривке встала дыбом, и он принял такую стойку, будто готовился кинуться на невидимого врага.
Но оклик хозяина остановил собаку, и Бимбо хоть и не пошел к Петьке, но его заминки хватило, чтобы Петька сам подскочил и взял его на поводок.
— Интересно, что его так взволновало? — озабоченно спросила Оса.
— Может быть, Голяк где-то рядом? — предположил Саша.
Голяк, шестнадцатилетний оболтус, главарь местной шпаны, был одним из главных врагов ребят. Несколько раз получив от них достойный отпор, а однажды даже спасенный ими от по-настоящему крутых бандитов, с которыми сдуру связался, он больше не пытался навязывать им свою волю. Кроме того, он не забывал, что Сашин отец — местный участковый и может устроить ему «веселую» жизнь, если Голяк вздумает травить его сына. Ведь один раз он уже получил от Мякина-старшего такой «отлуп», что мало не показалось. Но злиться на друзей он продолжал и иногда делал им пакости исподтишка, безвредные по большому счету, но малоприятные.
— Вполне может быть... — кивнул Петька. — Ведь супермаркет, где он «дань» собирает, совсем рядом.
Одним из главных и самых прибыльных «промыслов» Голяка был «сбор дани» с мальчишек, подрабатывавших возле самого роскошного супермаркета в округе. При этом супермаркете имелись и кафе, и охраняемая стоянка для машин, и бензозаправка — словом, все было сделано по высшему классу. И немало мальчишек из «проблемных», как они называются по-взрослому, семей, где родителям недосуг следить за своими детьми и заботиться о них, подрабатывали там на жратву или чтобы купить, что понравится.
Они мыли машины, торговали газетами и картами автомобильных развязок Москвы, могли выполнить какое-нибудь мелкое поручение — словом, брались за все, что подворачивалось. Поскольку работы на всех желающих не хватило бы, то «старики» и «свои» гоняли «чужих», не позволяя никому из незнакомых отбивать свой хлеб. А Голяку они платили за то, что он отгонял посторонних, «защищал» их и мог урегулировать и решить любой их спор, словом, за то, что Голяк объявил себя «хозяином» этого места и за ним была сила. Кое-кто из дружков Голяка успел побывать в тюрьме или в колонии для несовершеннолетних, и они сбились в стаю или просто кодлу. Впрочем, ходили слухи, что и над ними есть кто-то покруче, кому они в свою очередь, платят дань за право обирать всех подрабатывающих на прибыльных местах.