Тайна ворона
Шрифт:
– До сих пор оставалось неясным, почему Нарицухико так поступил, но теперь я понял. Он знал, что от этого проклятия не спастись, и пытался защитить ятагарасу. Если ничего не предпринять, я тоже скоро умру.
Тэнгу застонал.
– Неужели никак не вылечить?!
– Никак. Ярость Ямагами усиливает проклятие, поэтому рана никогда не затянется и будет только увеличиваться. Я и сейчас чувствую его гнев. Этот пар над ожогом – свидетельство того, что проклятие продолжает сжигать руку.
Глядя на Надзукихико, хладнокровно говорящего о собственной смерти, тэнгу кивнул:
–
– Они считают, что я погибну, если они не поспешат. И пришли к выводу, что остановить распространение ожога можно, лишь уничтожив Ямагами – источник проклятия.
«Какое безрассудство», – подумал Дзюнтэн.
Страна Ямаути, где живут ятагарасу, уже шесть лет подвергалась набегам обезьян. Сначала не могли понять, откуда те появляются. Но в прошлом году случилось сильное землетрясение, которое помогло отпереть ворота Кин-мон. Тогда и стало ясно, что чудовища приходят из священных земель.
Как только ворота открылись, ятагарасу собрались сражаться с обезьянами, однако грядущую войну остановила мощь нынешнего Ямагами. Он сказал: «Обезьяны – мои прислужники и посланники, а когда-то и ятагарасу прислуживали мне так же, как обезьяны. Виноваты ятагарасу, которые вдруг отказались от своей миссии, и неправильно им злиться на моих слуг, если те в наказание стали их пожирать».
Божество явно сердилось на род ятагарасу. Надзукихико решил, что и сильное землетрясение в стране произошло по этой причине. Испугавшись, что весь его род будет стерт с лица земли, он согласился снова прислуживать Ямагами. Он старался как-то смягчить гнев божества, но пытаться теперь убить его – уж совсем нелепо.
– Даже если у вас получится, это ведь повлияет на Ямаути! Ятагарасу же могут существовать только там, внутри горы!
Сам Надзукихико был исключением, зато остальным ятагарасу опасно самовольно покидать страну: поговаривали, что вне горы они больше не могли принять человеческий облик и становились обычными птицами. Ужасно, если с Ямаути что-то случится и ее народ не сможет вести привычный образ жизни. Однако Надзукихико ответил крайне расплывчато.
– Я не знаю. И все-таки, упустив девушку, мы потеряли любое будущее. Он сказал, что если стрясется что-нибудь еще, то убьет всех ятагарасу в Ямаути.
– А что будете делать с обезьянами?
– С любым противником, кроме Ямагами, справятся мои подчиненные.
Он и сам прекрасно понимал, какую опасную игру затеял.
– Убить божество должны не мои люди, а я. Некоторые даже считают, что если все пройдет удачно, то я стану новым хозяином горы.
– Знаю, ты одной ногой уже там, где ходят боги, но все-таки следующий хозяин горы – по-моему, это просто надежды твоих подданных. А я спрашиваю, что ты сам думаешь.
Тэнгу пристально посмотрел на Надзукихико, как бы говоря: «Я не позволю себя обмануть», – и тот сдался.
– Неприятно это признавать, но я понятия не имею, что произойдет, пока не попробую. Однако если я погибну, рано или поздно всему моему роду придет конец.
Тэнгу замолчал, осознав, что у Надзукихико просто нет выбора.
– Ятагарасу – племя Солнца. Завтра на рассвете мы убьем Ямагами.
Глава третья
Сны о прошлом
Спустя десять месяцев после ее появления на священной земле у нее родился прекрасный, как жемчужина, младенец.
– Поздравляю! Теперь ты настоящая Тамаёри-химэ! – ласково обратился к ней старейшина ятагарасу.
– Спасибо. Даже не знаю, как тебя благодарить.
Сначала девушка немного робела, но теперь, когда она держала на руках божество – свое собственное дитя, – сердце переполняли глубокие чувства.
Ятагарасу, выполнявший все ее желания с тех пор, как она попала сюда, тихо покачал головой:
– Не надо меня благодарить. Я всего лишь выполнял то, что должно.
– И все же позволь мне сказать спасибо. Я была простой деревенской девушкой, а с вашей помощью смогла произвести на свет этого драгоценного малыша.
Ятагарасу улыбнулся.
– Ты теперь мать нашего господина. Поверь в себя. Отныне ты должна растить его, пока он не сможет спуститься с горы самостоятельно. Если что-то будет нужно, зови меня.
И старейшина ятагарасу ушел. На смену ему пришла женщина-ятагарасу, одетая в тихаю [12] , и служанка из обезьян.
– Пожалуй, пора переодеть младенца.
– Да, прошу вас.
Даже когда она передала ребенка женщинам, его круглые глазенки не отрывались от матери. Он был такой хорошенький, что девушка чуть не забыла о том, что это божество, которому она призвана служить.
12
Тихая – облачение жрицы.
Младенец рос быстро, и молодая мать гордилась сыном. И вороны, и обезьяны улыбались друг другу, оба народа жили в мире и счастье. Она ни в чем не испытывала недостатка, всем была довольна. Пока однажды не возникла одна проблема, которая оказалась ей неподвластна.
Любимый сын, горное божество Ямагами, которому девушка поклялась служить, прекратил расти, не успело ему исполниться двадцать лет. Она же продолжала стареть. Счастливые дни пролетели стрелой, ее спина незаметно согнулась, и вот она уже перестала вставать с постели. Сознание теряло ясность, но голос Ямагами пробудил ее:
– Матушка, матушка! Слышишь ли ты меня?
Комната наполнилась рыданиями воронов и обезьян, служивших ей. Она собрала последние силы и открыла глаза: прямо на нее смотрел красивый юноша. Матери захотелось погладить его пышущую здоровьем щеку, и она с трудом подняла свою сухую, морщинистую руку…
«Ах, кому нужно это богатство – годы?»
Рука упала на постель, но Ямагами поспешно взял ее в свою.
– Не бойтесь. Когда вы, матушка, покинете меня, мое тело тоже достигнет предела своего существования. Вскоре и я последую за вами.