Тайна ворона

Абэ Тисато

– Раз больше некому устраивать церемонию, значит, гора будет забыта вместе с поколением Сихо и Цубаки, – сказал он рассеянно.

Она посмотрела ему в лицо:

– Ты сожалеешь?

–

Нет. – Он решительно покачал головой. – Все закончилось так, как должно было. Мы справились, пусть и не сразу. Теперь я понял. А раз я в конце концов смог встретиться с тобой, значит, все сделано правильно.

– Верно.

Цубаки поднял голову и, глядя на Арэяму, что величественно возвышалась среди белых облаков, пробормотал:

– И все-таки я виноват перед теми женщинами, перед воронами, перед обезьянами…

Ничего не говоря, Тамаёри-химэ тихонько пожала ему руку.

И вдруг хмурые небеса раскололись. В просвет между облаками прорвался луч света и окрасил неярким серебром туманную вершину.

– Что ж, пойдем.

– Пойдем. Вернемся на нашу гору.

Цубаки и Сихо взялись за руки и в сопровождении двух крупных зверей неспешно направились к тускло светящейся, словно жемчуг, горе.

< image l:href="#"/>

Дева Тамаёри-химэ, резвясь в водах притока реки Исикава, узрела плывущую вниз по течению стрелу, окрашенную в алый цвет. И подобрала она эту стрелу, и положила ее к себе в постель, и оттого понесла в своем чреве и родила сына.

Когда ребенок подрос, его дед, бог Такэцуноми-но-микото, построил хижину невообразимой величины, вырезал в ней множество дверей, наполнил несметное число кувшинов саке и созвал богов на пир, который продолжался семь дней и семь ночей. Подозвал он мальчика и молвил ему: «Поднеси это саке тому, кого считаешь своим отцом». Взял мальчик чарку с саке, поднял ее к небу, словно в молитве, и, пробив крышу, отправился на небеса.

И получил он имя в честь своего деда – Камовакэ Икацути-но-микото.

Фрагмент фудоки из «Комментариев к „Анналам Японии“»