Тайна Врат
Шрифт:
Ренки выскочил, чтобы отдать соответствующее распоряжение, а когда вернулся, застал Риишлее и Готора мирно беседующими. Разговор шел о состоявшейся осаде. Готор говорил, а верховный жрец внимательно слушал, задавая наводящие вопросы.
Оу Дарээка тоже быстро привлекли к разговору, но пока в основном в качестве подставки-подавалки разных наглядных пособий вроде чертежей Готора, которые надо было извлекать из большущей, чуть ли не полсажени высотой, плотной папки. Потом Ренки рассказал про изготовление и перевозку брандеров и, конечно же, про ночное нападение
— Что ж, судари, — подвел итог Риишлее, — вы не только оправдали мои надежды, но и сумели их превзойти. И, как ни странно, особенно вы, лейтенант оу Дарээка. Нет, в вашей храбрости я и раньше не сомневался. Но то, как вы повели себя по отношению к имуществу жителей порта и даже не побоялись надавить на Тайную службу… Это достойно отдельной награды. Которую вы, впрочем, не получите. Но мое мнение о вашей ценности для королевства, и без того весьма высокое, поднялось еще выше. Кстати, про награды. Конечно, будут, и немалые. Знаки на погон, повышение в чине, деньги и даже земли. Но сейчас у вас есть очень нечасто встречающийся в жизни шанс попросить для себя что-то у человека, достаточно наделенного властью, чтобы выполнить любое ваше разумное желание. Так что? Какие у вас есть заветные мечты?
И тут Ренки вдруг растерялся. Спроси его об этом Риишлее года три-четыре назад, и он бы без раздумий ответил, что мечтает поступить в Офицерское училище. А вот сейчас… Нет, Ренки, конечно, все также мечтает когда-нибудь стать генералом, а то и командующим всеми войсками Тооредаана, одержать множество громких побед, вернуть королевству Орегаарское герцогство, а еще лучше — вообще когда-нибудь выгнать всех кредонцев с континента.
Это была большая и светлая мечта. Но ведь Риишлее говорил не о юношеских мечтаниях, а о «разумных желаниях». Просто попросить назначить себя генералом и поставить командовать армией? Разумностью тут даже и не пахнет. Да и, по большому счету, чего стоит карьера, не заработанная, а выклянченная у сильных мира сего?
Что там еще было в наборе заветных желаний оу Ренки Дарээка? Жениться на той таинственной блондинке (правда, Ваар назвал ее имя — графиня Крааст), лица которой даже и не разглядел? Она почему-то по-прежнему тревожила сердце молодого офицера. Но скорее как некий образ прекрасной девы из романов, чем как реальный человек. Да и просить у Риишлее женить его на какой-то девице… Достойно ли это офицера?!
Чтобы Готор выздоровел и его рана обошлась без последствий? С такими вопросами можно обращаться только к богам. А Риишлее хоть и весьма близок к ним, но все же не бог.
А в остальном — и попросить-то нечего.
— Ну, про мои мечты вы вроде и так знаете, — послышался голос Готора. — Я хотел бы продолжить поиски древних артефактов… А что касается оу Дарээка…
— Признаться, — тяжело вздохнул Ренки, — ничего иного, кроме как новый мундир, мне в голову и не приходит. Ну и, конечно, чтобы мы все вместе, вшестером, продолжили служить Тооредаану на том поприще, которое нам укажут!
— Ладно, — усмехнулся Риишлее. — Чувствую, что застал вас врасплох. Так что оставляю свое обещание в силе — исполнить одно ваше разумное желание, когда таковое у вас действительно возникнет. А пока — отдыхайте. Завтра у вас будет очень торжественный день.
Глава 5
— Слушай, Готор, а что такое параллельный мир?
Ренки и сам не смог бы вспомнить, с чего это он так расхрабрился, чтобы задать подобный вопрос. Наверное, обстановка была такая — располагающая к откровенности.
Светлая ночь при полной луне, да еще и посреди моря. Несильный, но уверенный ветерок наполняет паруса и дает ощущение прохлады… Ренки в такие ночи обычно всегда плохо спалось, и потому он выбрался на палубу корабля, следующего в Фааркоон, чтобы подышать немного прохладным ночным воздухом и полюбоваться безбрежными просторами неба и океана, прежде чем возвратиться в свою крохотную душную каютку.
Тут же он застал и Готора, который сидел на канатной бухте, неспешно прихлебывал из бутылки и любовался луной и океаном.
— Тоже не спится? — поинтересовался друг.
— Ага, — ответил Ренки, пристраиваясь рядом на каком-то ящике. — Мне в такие ночи обычно всегда не спится. Знаешь, еще там, дома, в полнолуние я частенько пристраивался у окна и чуть ли не всю ночь смотрел на луну и звезды, засыпая только под утро. А потом получал трепку от отца за то, что на занятиях двигаюсь как сонная муха.
— Он тебя хорошо гонял, — одобрительно кивнул Готор. — А я вот, признаюсь, в детстве был жутким лентяем, особенно по утрам. Сколько меня ни заставляли делать зарядку, так и не смог пересилить свою лень. Отец, а он у меня тоже был из военных, жутко злился. Поначалу-то я и заниматься начал всякими такими вещами, только чтобы отца умаслить. А потом как-то втянулся. Но встать с утра пораньше и хотя бы отжаться полсотни раз для меня до сих пор тяжкая мука.
— Ну-у-у… — дипломатично высказался Ренки. — Зато ты очень умный и много знаешь.
— Эх, если бы, — с печальной улыбкой человека, простившего себе все недостатки, ответил приятель. — Был бы умный — не назначили бы лабораторной крысой.
— Кем? — удивился Ренки.
— Да не важно. Долго объяснять, — лениво махнул рукой Готор.
Они помолчали какое-то время, любуясь удивительной картиной огромных белых парусов, плывущих сквозь звезды.
— И все-таки я не понимаю, — прервал молчание Ренки. — Почему ты отказался от майорского чина?
— Первый лейтенант — тоже неплохо! — ответил Готор. — Ты ведь тоже вроде от капитана отказался?
— Я отказался, потому что ты отказался. Мне выше тебя по званию быть не положено. Так почему?
— А смысл? — спокойно спросил Готор. — Чем выше взлетаешь, тем больший груз приходится тащить и тем у же тропинка под ногами. И глубже пропасть по краям тропы, и гуще стаи стервятников, мечтающих тебя в эту пропасть сбросить. Мне кажется, мы и так с тобой взлетели просто фантастически. Надо притормозить, а то еще лоб расшибем.