Тайна заброшенной часовни

Устинова Анна Вячеславовна

Петька принял решение просто так не сдаваться. Извиваясь всем телом, он попробовал высвободиться из крепких объятий призрака, на что противник почему-то ответил голосом Димы:

– Спятил? Больно же!

Подоспевшие ребята начали распутывать пленников оксфордской мантии. Это им удалось далеко не сразу. Дима проявил себя достойным наследником дедушки и, как это водится у хороших учеников, значительно обогатил семейные традиции личными достижениями. Дело в том, что после оксфордских подвигов Дмитрия Александровича мантия оставалась цела. Теперь

же, как справедливо заметила Маша, семейная реликвия Серебряковых годилась разве что в качестве экспоната для музея боевой славы, где могла бы изображать нечто вроде знамени, вынесенного с поля брани после массированного артобстрела.

Урон был хорошо заметен даже при свете фонарика. То, что не порвалось, было заляпано глиной. В нескольких местах на изысканной английской ткани ручной работы отпечатались подошвы Диминых кроссовок.

– Наверное, в таком виде она бабушке не понравится, – обескуражено покачал головой Терминатор.

– Я лично в этом совершенно не сомневаюсь, – сказала Маша.

– Пусть пока мантия полежит у меня, – предложил Командор. – А потом отнесем ее в срочную химчистку.

– А я после чистки ее подштопаю, – предложила Настя.

– Хорошо бы еще бабушка ее в шкафу не хватилась, – покачала головой Маша. – Иначе придется врать, что мантию сожрала без остатка какая-нибудь большая моль.

– Мантия, мантия, – затараторил Вова. – Вы лучше скажите, что такое там было-то.

И он со страхом покосился в ту сторону, где остались развалины, кладбище и вся нечисть, с которой совсем недавно пришлось иметь дело ребятам.

– Пошли ко мне. – Петька первым стал карабкаться по склону берега. – Предков моих все равно нет. У меня дома все и обсудим.

– Тебе проще, – жалобно проговорил Саша, у которого до сих пор внутри все дрожало. – А нам с Вовкой потом в темноте возвращаться.

– Побудете до рассвета на моей даче, – сказал Командор: ему после недавно пережитого было боязно оставаться одному в огромном пустом доме.

Мальчики из Борков согласились.

Никогда еще освещенные комнаты не казались шестерым ребятам такими уютными. Едва они сорвали с себя черные маски, а Петька отмыл лицо от грима, как все ночные приключения стали представляться им чем-то вроде кошмарного сна. К тому же Командор немедленно ощутил голод и жажду – ведь у него с утра не было во рту и маковой росинки. Остальные тоже не отказались подкрепиться. Как-никак друзья испытали изрядный стресс.

Вскоре, жуя бутерброды и запивая их чаем, ребята принялись гадать, что же все-таки с ними приключилось.

– Ты призрака-то хоть разглядел? – начал расспрашивать Петьку Вова.

– Похож он на князя Юрия Борского? – вклинилась Настя.

– Да я только в общих чертах…

– Надо было смотреть внимательней! – с укором произнес Дима.

– А вы сами куда смотрели? – возмутился Командор. – Между прочим, рядышком находились.

– Да где же нам было смотреть! – вскипел Дима. – Сперва призрак как заорет! Потом ты заорал. И все побежали…

– Н-да-а, –

смущенно протянул Петька: теперь он очень стыдился своего поспешного бегства.

– Ты хоть понял, что князь Борский хотел нам сказать? – спросил Вова.

– Я даже не разобрал, был ли это князь Борский, – честно признался Командор.

– Он самый, – без тени сомнения заявил Вова. – Иначе Вера-утопленница не появилась бы…

– Не понимаю, откуда она-то взялась? – пожал плечами Петька. – Я ее не вызывал.

– Верно, племяннику на помощь пришла, – пред положил Саша.

– А зачем ему помогать? – не поняла Настя. – Мы ведь с ним только поговорить хотели.

– Ну, может, на всякий случай, – сказал Вова. – Кто их, призраков, знает, как у них принято.

– Об этом, по-моему, у Парнасского не говорится, – заметил Петька.

– Я не пойму, с чего он так закричал? – посмотрела на Командора Настя.

– Петьку, наверное, испугался, – усмехнулась Маша. – Вы только вспомните, какая у него была жуткая белая морда. Да еще череп в руках…

– Уж кому-кому, а покойникам-то бояться черепа нечего, – покачал головой обстоятельный Саша.

И только тут Петьке вспомнилось еще кое-что из книги Парнасского.

– А вы знаете, – задумчиво произнес он. – Призрак кричал не случайно.

– Ну да? – подался вперед Вова.

– Ты только не волнуйся, – сказал ему Командор. – Это еще надо проверить. Может, его крик и не к тебе относится.

– Что относится не ко мне? – У Вовы задрожали губы.

– Говорю же, не гони волну раньше времени, – вновь начал успокаивать его Петька. – Вдруг Борский, или кто он еще там, предупреждал совсем не тебя и твою маму, а, например, вашего соседа Василия? А вам явился, чтобы вы тоже его предупредили.

– Ты лучше, Петька, давай говори. – Утешения Командора произвели на Вову совершенно обратный эффект. – Чему быть, того не миновать.

– Парнасский пишет, – стал вспоминать Петька, – что если призрак принимается кричать или стонать, значит, уж точно кому-то грозит беда.

– Напрасно ты не узнал, кому, – сказал Дима.

– Что было, то прошло, – виновато откликнулся Командор. – Придется нам завтра повторить эксперимент.

– А где череп? – вдруг спросил Вова.

Петька исторг панический вопль. До него только сейчас дошло, что череп по его милости остался среди развалин усадьбы.

– Надо срочно его спасать, – сказал Командор.

– Ты бросил, ты и спасай. – Диме совершенно не улыбалось тащиться ночью к усадьбе с призраками.

– Дождемся рассвета и сходим вместе, – предложила Настя.

– Это уж обязательно, – горячо поддержал ее Вова.

– Без черепа нам теперь никуда, – согласился Саша.

– И призрака не вызовешь, – добавил Дима, – и Филимоновна нас убьет.

– Про Филимоновну лучше не говори!

Петьке живо представилось, какую расправу учинит над ним домработница-снайпер за утрату «исторического достояния» профессора Водкина.