Шрифт:
Дуглас Брайан
(Елена Хаецкая)
Тайна замка Амрок
— Обе задних ноги надо бы перековать, — сказал кузнец, почёсывая черным пальцем лоб под широким ремешком. — И, конечно, правую переднюю. Иначе ты погубишь лошадь, не добравшись до замка Амрок. Камни здесь злые. Превращают в лохмотья даже самые крепкие сапоги, да и подковы не жалеют. К тому же, погляди сам — дождь не уймётся ещё много дней. Дорога скользкая.
Конан слушал вполуха. Он уже смирился с тем, что кузнец сдерёт с него по возможности больше. Кузнецы в этом весьма похожи на лекарей. Стоит невзначай попасться на глаза практикующему шарлатану с какой-нибудь
Она стояла на перекрёстке большака и узкой дороги, поднимающейся в горы. Дорога эта и вела в замок Амрок, о котором Конан только что услышал.
— Почему ты решил, что я еду в замок? — спросил он у кузнеца.
— Да вид у тебя чудной, — отвечал кузнец, раздувая горн тяжёлыми мехами.
В горне загудело, и красноватые отблески забегали по потолку и стенам кухни. Сам кузнец, и без того чумазый и страшный, сделался похож на подземного демона, выпрыгнувшего из жерла вулкана.
— Ты находишь, что я чудно выгляжу! — расхохотался варвар. — Посмотри сначала на себя! По счастью, он был в хорошем настроении.
— Конечно, — молвил кузнец невозмутимо. — Ты — форменный чудак, и при этом — чужак.
— А кого ты считаешь своим? — начал сердиться Конан. — Твоя мазанка торчит здесь в одиночестве, будто прыщ на носу!
— Любой, приехавший сюда, — чужак, — рассудительно произнёс кузнец.
Возразить на это было нечего. Варвар поворчал себе под нос и решил не продолжать беседу.
Ухватив щипцами раскалённую железную полосу, кузнец бросил её на наковальню и принялся колотить молотом, рассыпая окрест длинные искры. Ему-то как раз хотелось поговорить, и видно было, что случай к этому выпадает не часто.
— Вчера! Тоже! Проехали! К замку! — начал он, вставляя слова между ударами молота. — Как есть! Чудаки! Книжники!
Конан пожал плечами. Увидев, что его сообщение не произвело никакого эффекта, кузнец добавил:
— Из города! Ясное! Дело!
С этим он снова подцепил щипцами уже готовую подкову и бросил её в ведро, полное грязноватой воды. В ведре страшно зашипело.
— Ну и что? — пренебрежительно пожал плечами варвар. — Если хозяин замка пригласил к себе учёных людей, так это его дело.
— Хозяин помер лет десять тому, — хмыкнул кузнец, закладывая в горнило новую заготовку. — Нет, эти господа приехали не по приглашению. А сегодня ещё трое — но уже не учёные. Больше похожи на прощелыг, искателей наживы. Наглые, пустоголовые и все при мечах. Что им понадобилось, как не деньги?
— Замок пуст? — спросил Конан, постепенно заинтересовываясь.
— Там живут слуги покойного графа. Джокс — мажордом, Грателло — лакей, кухарка, два конюха, псарь и шут Баркатрас, самый большой олух на триста лиг вокруг.
— Целая армия, — заметил варвар. — Им нечего опасаться грабителей.
— При чём тут грабёж? — покачал головой кузнец. — Дело
— Так уж водится у вас в Бритунии. Был бы замок, а уж всяких небылиц про него мужланы навыдумывают сами, — сказал варвар.
Кузнец сделал вид, что оскорбился, и вторую подкову ковал молча, ударяя молотом с яростью. Иногда он делал паузу и присматривался к пышущему жаром железу. Подкова, наверное, казалась ему живым существом, из которого следовало вышибить дух. Всякий раз она вела себя подозрительно, и кузнец с наскока атаковал её, бранясь сквозь зубы. Наконец он решил, что одолел подкову, и спровадил её в ведро к остывающей товарке.
— Я знаю, что говорю, — произнёс он сердито. — Замок Амрок — чудное место, чудным был его хозяин, и ездят туда одни только чудаки. Вроде тебя.
— Похоже, разговор зашёл в тупик, — решил варвар и широко зевнул. В кузнице было душновато, но тепло, а главное — сухо. От этого ощущения Конан успел отвыкнуть, скитаясь под беспрерывным дождём. Теперь его слегка даже разморило.
— И что же чудного было в хозяине замка? — вопросил он лениво.
Кузнец будто того и ждал.
— Это будет целая сага. Если ты готов слушать, то я, в придачу к ней, угощу тебя капелькой спиртного. Что скажешь?
Капелька оказалась объёмом в пузатый стакан и была такой суровой крепости, что луковица, поданная в качестве закуски, показалась слаще груши. Но дорожная усталость испарилась, словно её и не бывало. Конан расположился на изрубленном чурбачке, а кузнец выволок из груды хлама увечный табурет и, балансируя на нём, повёл рассказ.
— Сколько лет мне — я точно не скажу, но всяко больше полувека. Это я к тому, что последний граф Амрок прибыл в наши края, когда я был совсем ребёнок, то есть очень давно. Я хорошо помню тот день — дождь, как и сейчас, лил и лил, а вершины скал все были затянуты тучами. Там, в этих тучах, и стоит замок. Иногда его видно и отсюда — когда грозовая молния попадает в шпиль главной башни, все строение начинает светиться мертвенным зеленоватым светом, наподобие гнилушки.
Какая судьба постигла предыдущего графа, отца последнего, доподлинно неизвестно. В замке он почти никогда не жил, предпочитая пышный дворец своего сюзерена, герцога этих земель. С одной стороны — арендаторам было как-то спокойнее, с другой же — неуютно. Всегда приятно знать, что хозяин и покровитель где-нибудь поблизости.
Сказывали, что предпоследний граф упал на охоте с лошади, да так неудачно, что тут же и умер. Стряпчие долго разыскивали наследника, который проживал в городах уйму денег, нигде и никому не служил, ничему не учился — словом, жил, как и подобает богатому наследнику. Местные жители все ждали — кому и почём он продаст родовое поместье, а он возьми да и объявись!
Мой папаша как раз сидел за кружкой пива в заведении Уитера, а с ним — несколько почтенных арендаторов, считавших за благо иметь в приятелях единственного кузнеца в округе. Папаша редко выпивал на свои. Никем не узнанный, граф Амрок вошёл в кабачок, оглядел всех весело, спросил самого крепкого пунша, закурил трубку и как бы невзначай распахнул свой мокрый плащ. На груди его висела тяжёлая золотая цепь с фамильным гербом. Посетители вскочили, как ошпаренные.
— Да, я ваш хозяин, и я вернулся, — сказал им граф. — Жить я буду в замке. Завтра можете там же поздравить меня с приездом. А теперь — брысь отсюда! Я хочу отдохнуть.