Тайна замка Вержи
Шрифт:
С того места, где она лежала, ей был виден косматый край укрывшей ее шкуры и камин. Над очагом до самого потолка высились полки, уставленные глиняными горшками. С самой верхней свисали связки с чем-то белесым и перекрученным, вроде бараньих кишок, но только куда длиннее. Николь показалось, что там что-то шевелится, и она поспешно отвела взгляд.
– Оближи, – приказала старуха и сунула ложку ей ко рту.
В нос Николь ударил незнакомый резкий запах. Девочка зажмурилась и крепко сжала губы.
– Ну-ну-ну, –
Быстрее, чем Николь успела сообразить, что сейчас произойдет, она поставила плошку на пол и своими костлявыми пальцами больно надавила ей на щеки с обеих сторон. Рот у Николь сам приоткрылся, и старая карга ловко влила в него полную ложку.
От запаха и вкуса Николь чуть не задохнулась. Куриный помет, разведенный прокисшим вином, показался бы нектаром по сравнению с этим варевом.
Старуха зажала ей нос, дождалась, пока она все проглотит, и лишь тогда убрала цепкие пальцы.
– То-то же. И не вздумай выплюнуть.
Николь облизнула губы и сморщилась от отвращения: рот словно обмазали изнутри жирной пленкой.
Но странное дело: горло перестало болеть. Гадкий отвар прогнал когтистых кошек. И язык теперь ворочался, так что она даже могла говорить.
Что Николь тут же и попробовала сделать.
– Я хочу пить.
Старуха снова нависла над ней. На этот раз в ее руках была грубая жестяная кружка.
– Пей.
Приподняв голову Николь, она влила в нее несколько глотков.
В кружке оказалась вода. Но и у нее имелся слабый привкус. Он напомнил Николь, как в детстве они искали один цветок: маленький, белый, на хрупком зеленом стебельке, он изредка встречался на склонах тенистых оврагов. Корешки его были сочными, и от них во рту становилось кисло и свежо.
– Русалочьи слезы, – вспомнила она.
Старуха покосилась на нее.
– Они самые. Этот настой не вылечит, но охладит жар. Об тебя лучину можно зажигать.
– Что с моим плечом? – Николь попробовала вытащить руку из-под шкуры.
– А ну тихо! – прикрикнула ведьма.
Она сама откинула меховое покрывало. Нагнулась низко-низко к перевязанной ране, зачем-то понюхала воздух над ней. Пробормотала «гляну, пожалуй» и принялась разматывать повязку.
Николь скосила глаза. Оказалось, что под шкурой она лежит нагишом.
– Ну-ка, ну-ка…
Николь почувствовала запах, идущий из ее раны. Повернув голову, она увидела, что порез покрыт черно-коричневой мазью.
– Вряд ли ты знаешь, что это, – усмехнулась старуха, заметив, что девочка принюхивается. – Кое-что посложнее «русалочьих слез».
– Смола с навозом, – хрипло выговорила Николь.
– Почти угадала. А теперь лежи смирно.
Старуха выудила
На этот раз Николь пришлось ждать дольше. Пока она лежала, закрыв глаза, ей показалось, что ступни у нее обмотаны веревкой. Девочка попробовала пошевелить ногами, но это ей не удалось. Значит, старуха связала ее.
Николь давно догадалась, к кому попала. Но что хочет сделать с ней колдунья Черного леса?
Если бы сутки назад кто-то сказал Николь, что она пожелает оказаться в руках маркиза де Мортемара, девочка бы расхохоталась. Но сейчас ей было не до смеха. Колдуны – не люди. Дьявол владеет их душами так давно, что внутри они сгнили, как дурное дерево.
Что бы ни делала с ней колдунья, она делает это во имя зла.
Святой Франциск, пусть маркиз отыщет их! Он убьет Николь, но уж лучше принять христианскую смерть от его рук, чем сгинуть здесь в лапах прислужницы дьявола.
Старуха подошла к ней, неся на вытянутых руках холщовую тряпицу, пропитанную какой-то жидкостью. Капли стекали с нее на пол и с легким шипением испарялись.
– Н-нет! – взмолилась Николь и попыталась отодвинуться. – Н-не надо!
– Лежи! – шикнула колдунья.
Одной рукой она прижала плечо Николь к постели, а другой наложила тряпицу.
Николь обожгло, словно огнем. Она закричала, выгибаясь дугой. Но старуха держала ее крепко и лишь сильнее вдавливала тряпку в рану.
Пытка продолжалась недолго, но отняла у девочки последние силы. Когда ведьма выпустила ее, она обмякла на постели.
Воспользовавшись этим, старуха вновь намазала рану черно-коричневой мазью. Теперь Николь даже не пыталась сопротивляться.
– Вот так, – пробурчала ведьма, закончив накладывать повязку. – А сейчас тебе нужно поспать. Ночь будет тяжелой.
Она поводила раскрытой ладонью над лицом Николь. Девочка учуяла запах ее кожи – сочный и горький, словно ведьма растерла в пальцах стебли одуванчиков.
– Спи.
– Зачем ты лечишь меня? – слабо ворочая языком, спросила Николь. – Что ты хочешь сделать со мной? Съесть?
– Слишком много болтовни. Закрывай глаза.
– Я хочу знать, что меня ждет!
Колдунья приблизила к ней смуглое лицо и ухмыльнулась:
– Уверена?
Николь замолчала.
– Вот то-то и оно. Ты не хочешь знать, что тебя ждет. Никто не хочет.
Девочка попыталась возразить, но старуха еще раз провела ладонью над ее лицом. Горьковатый аромат опустился на Николь, и она почувствовала, что вместе с ним ее окутывает сон.
Ее забытье прерывалось дважды.