Тайна Зои Воскресенской

Зою Ивановну Воскресенскую многие знали как автора книг для детей и юношества, лауреата Государственной и других премий. И лишь совсем недавно стало известно, что прежде чем стать писателем, она двадцать пять лет прослужила во внешней разведке, по воле судьбы оказалась на самом острие разведывательной работы в предвоенные и военные годы, была полковником, руководителем крупного отдела, аналитиком, одной из тех, кто предсказал дату нападения гитлеровской Германии на нашу страну. Разумеется, что в силу объективных обстоятельств писать о своей прежней работе Зоя Ивановна не могла. И только в конце жизни, когда ее «рассекретили», у нее появилась возможность рассказать правду о себе и своих легендарных соратниках

В. М. Зарубине, П. М. Фитине, П. М. Журавлеве, Г. И. Мордвинове, П. А. Судоплатове и других. Она успела написать книгу «Теперь я могу сказать правду», но, к сожалению, не дожила до ее выхода в свет.

Эти воспоминания и стали основой нашего издания, в котором нет ни досужего вымысла, ни лихо закрученной интриги, но есть ценности безусловные – повесть о жизни яркого, порядочного и бесстрашного человека, о ее службе в сверхсекретном ведомстве, недавно открытые для печати документальные материалы, по крупицам собранные свидетельства друзей, соратников и членов их семей. Произведение состоит из двух самостоятельных частей (а вернее – книг) – «Теперь я могу сказать правду» З. Воскресенской и «Две судьбы» Э. Шарапова.

Автор первой части и одновременно ее героиня – красивая и умная женщина, полковник разведки, никого не продавшая, не нажившая палат каменных и дворцов загородных, но отдавшая все свои силы, здоровье и лучшие годы жизни на благо Родины, может показаться странной в эпоху очередного для России безвременья.

Автор второй части – большой друг и ученик Зои Ивановны Эдуард Прокофьевич Шарапов, бывший сотрудник внешней разведки, полковник, кандидат исторических наук. Он работал в том же немецком отделе, где и наша героиня, но в другое, более позднее время, так как моложе ее на двадцать пять лет. Познакомились они, когда Зоя Ивановна была известным автором, а Эдуард Прокофьевич только начинал пробовать свое литературное перо и у него появилась необходимость проконсультироваться у маститого писателя. Собственно говоря, именно Зоя Ивановна открыла перед ним дверь в литературу, научив премудростям писательского труда. Недаром Э. П. Шарапов считает ее своей литературной матерью. Самой дорогой реликвией для него является фотография Зои Воскресенской, на обороте которой написано:

«Дорогой Эдуард!

Будь щедрым на мысли, скупым на слова, ищи свои, еще никем не хоженные тропы к сердцу читателя, будь всегда впереди него – вот что я желаю тебе, вот о чем мечтала я и что мне не удалось.

Желаю тебе обрести веру в свои силы, и ты победишь!

Твой искренний друг

З. Воскресенская». 26.7.1979 года.

Вторая часть рассказывает по сути дела о двух жизнях Зои Ивановны Воскресенской: в разведке и в литературе. Здесь нашли более полное отображение характеры и судьбы тех людей, о которых идет речь в первой части, а также тех персонажей, которые упоминаются в ней вскользь, ибо многие из героев книги 3. И. Воскресенской были хорошо известны Э. П. Шарапову, а с П. А. Судоплатовым и Н. Д. Синицкой-Осиповой его связывали дружеские отношения.

В «Приложении» публикуются рассекреченные документы из архивов КГБ и Службы внешней разведки России, а также материалы из личного архива 3. И. Воскресенской.

Литературной работой, писать книги для детей, я занялась, когда мне уже было близко к пятидесяти, Но я ни одной строчки не написала о внешней разведке, которой отдала четверть века жизни. Я была связана подпиской, по существу воинской клятвой, никогда, даже уволившись или уйдя в отставку, не писать о разведке, не предавать гласности методы работы органов ВЧК – КГБ. И сейчас меня иногда останавливает мысль, что излишняя информация о нашей разведке может повредить моей Родине.

Не случайно, берясь за свою первую книгу, я по привычке в правом верхнем углу страницы напечатала: «Сов. секретно» и смутилась – пишу ведь не докладную записку, не рапорт!!!

В 1956 году я ушла в запас в звании полковника и, сидя у кровати моей обожаемой умирающей мамы, услышала ее шепот: «Дочка, без дела ты не сможешь, возьмись за перо, это твое призвание. Пиши…» Я и выполнила ее просьбу.

Теперь, когда многое за давностью лет становится явным, я решила поделиться с читателями некоторыми эпизодами из своей жизни, взяв отрезок времени, непосредственно предшествующий Великой Отечественной войне и охватывающий отдельные стороны моей работы в военные годы.

Мы, первые поколения разведчиков, должны низко поклониться нашим предшественникам, российскимреволюционерам, за науку конспирации, умение находить верных людей, вовремя предвидеть опасность, грозящую извне, способствовать могуществу и безопасности отчизны.

Одним из таких наставников была Александра Михайловна Коллонтай. Жизнь подарила мне возможность длительное время работать под ее началом.

Моим «крестным отцом» в разведке был полковник Иван Андреевич Чичаев, проработавший в ней всю жизнь. Многим я обязана разведчику «Кину» – моему другу и мужу полковнику Б. А. Рыбкину. Этим людям и всем нашим «однополчанам» я посвящаю эту книгу.

Зоя Воскресенская

Переделкино, 1991 г.

В семье у нас возникла конфликтная ситуация. Завтра первомайский парад. Я, как жена начальника отдела, имею право идти вместе с мужем на трибуну «А», но мне – начальнику отделения положен пропуск на трибуну «Б», рангом ниже. Я же предпочитаю быть личностью, а не просто привилегированной женой, поэтому решаю занять свое собственное место. Но по дороге на Красную площадь Борис Аркадьевич уговаривает согласиться на роль жены и отправиться вместе с ним.

– Тем более, – убеждал он меня, – ты же знаешь о тревожном сигнале, гитлеровцы могут устроить провокацию на Красной площади.

– Но на днях мы на совещании пришли к выводу, – заметила я, – что это «деза», геббельсовская флюстерпропаганда [1] с целью посеять панику, испортить праздник. И потом…

– Да, да, но всякое может быть, а уж если погибать, так вместе.

И ему, как обычно, удалось меня уговорить.

День 1 мая 1941 года солнечный, яркий. Красная площадь. Белый конь командующего парадом и вороной принимающего парад. Молодой звонкий голос командующего: «Поздравляю вас…» Троекратное «ура». Четкий шаг пехоты. Тяжкий гул танков. И в заключение парада аплодисментами и восхищенными возгласами встреченная гарцующая кавалерия. А затем – бесконечный людской поток демонстрантов, огромные букеты цветов.

Люди вскидывали головы, всматривались в небо, ждали, когда над Красной площадью пронесутся самолеты.

Наша авиация так и не объявилась. Ее участие в параде было отменено.

На второй день праздника я пришла на работу и заметила нечто любопытное. Каждый, кто был на трибуне, «отмечен» загаром на правой щеке – солнце со стороны Василия Блаженного жгло нещадно…

Только у начальника отдела – у Павла Матвеевича Журавлева – правая щека не покраснела. Даже бледнее обычного.

– Павел Матвеевич, почему я вас не видела на трибуне и почему вы без загара?