Тайна золотого орла
Шрифт:
– Вдохните и ныряйте как можно глубже, – тихонько скомандовала русалка и ушла под воду.
Друзья последовали ее примеру.
«Хорошенькое занятие! Пытаться найти сумку на дне в открытом море», – тоскливо подумал Дима.
Вода слегка обожгла прохладой. Вначале глаза ничего не различали, но вскоре внизу зарябили размытые разноцветные краски. Грудь сдавило от нехватки кислорода, но Дима упорно плыл за приветливо махающим хвостом русалки.
Время словно остановилось. С глаз спала пелена, видимость стала безупречно четкой, как на экране плазменного телевизора. Под ныряльщиками распласталось размеренно
Томин не дышал, но недостатка в кислороде не чувствовал. Как функционировал его организм, он не понимал, да и не хотелось в это вникать. Он чувствовал себя так хорошо, словно во сне, испытывая волшебное блаженство от возможности безболезненно парить над ослепительно-прекрасным бесконечным светом.
– Это Разум океана, – послышался в его голове голос Наяды. – У него и спросим про сумку, но взять ее может только смертный.
Дима посмотрел на Андрея – тот, с круглыми от восторга глазами, грациозно парил над морем света.
Русалка начала медленно спускаться к поверхности светового моря, ребята последовали за ней. Свет вовсе не ослеплял, он завораживал и приводил в восторг. Чем ближе они к нему приближались, тем лучше становилось видно, как световая поверхность переливается, медленно пульсируя. Там гуляли настоящие световые волны – грозно набегали друг на друга и рассыпались миллионами разноцветных искр. Гребень волны был ярче, впадина – темнее. Движение световых волн напоминало невиданное по масштабу пиротехническое шоу.
Вскоре Томин услышал какой-то шум, зазвучавший прямо в голове. Все сильнее и сильнее. Сложилось ощущение, что большой хор комаров назойливо буравит голову. Сквозь усиливающийся писк послышался прерывающийся голос Наяды:
– Дима! Не пугайся! Это… Разум океана. Ныряем! Ныряем в свет!!!
Море света переливалось уже совсем рядом. Отдельные бурные волны готовы вот-вот захлестнуть ныряльщиков. Дима зажмурился и… нырнул.
Открывать глаза оказалось незачем – сквозь веки сиял яркий белый свет, заползая в каждую клеточку организма. Слева, справа, сверху, снизу. Здесь не было направлений, только величественное сияние по всему объему, и Дима медленно парил в этом сверкании, захлебываясь от восторга. Пространство потеряло трехмерную направленность, мир стал многомерным и выпуклым.
Мозг был удивительно спокоен, в голове больше не раздавался комариный писк, не слышалась человеческая речь, но существовала твердая уверенность, что направление движения выбрано правильно, словно кто-то незримый указывал дорогу.
В голове формулировались вопросы, причем Томин задавал их сам.
«Что тут делаешь?»
«Хочу вернуть сумку с венком».
«Зачем?»
«Чтобы спасти человечество».
«Уверен, что справишься?»
«Да, уверен».
Дима общался как бы сам с собой, смотрел на себя со стороны. Ему вдруг стало абсолютно понятно, что он поступает правильно, делает благое дело. Есть первоочередные ценности, и люди должны жить по законам любви и добра.
Сколько продолжалось сказочное погружение, невозможно было определить, так как время, похоже, тут не властвовало. Вскоре Дима почувствовал, что кто-то крепко взял его за руку, и свет мгновенно побежал вниз. Пальцы нащупали нежную девичью руку.
«Конечно же, это Наяда!»
Затем все его тело обдало холодком жидкости, и через пару мгновений голова Димы оказалась на поверхности спиралевидного моря. Сумка привычно висела на правом боку. Рядом, как два буйка, качались головы Наяды и Андрея. Глаза их светились от восторга, а в расширенных зрачках колыхались алмазные отблески подводного пламени.
От пережитого все трое рассмеялись звонким, веселым смехом.
– Наяда! Что такое – Разум океана? – взволнованно спросил Дима.
– Мы потеряли слишком много времени, нужно спешить. Вы и так уже не попадете в свое время. А про Разум океана расскажу после. – И девушка указала на сужавшийся конус моря.
Друзья поплыли. Удивительно было видеть, что плывешь как бы по небу и смотришь с огромной высоты туда, где недавно плыл. Вскоре их подхватило течение и понесло со скоростью автобуса, спускавшегося по каменке с горы. Дима еще раз залюбовался диковинным морем. Он предположил, что диаметр его не меньше нескольких десятков километров. Течение вынесло путешественников на противоположную часть морской трубы, где в земных условиях должна быть самая высокая точка неба. Ребята почему-то не падали. Казалось, там, где недавно плыли, был верх, а в данный момент они внизу. Сделав несколько витков, друзья уже не ориентировались, где верх, а где низ. Всюду бурлило залитое жемчугом море, а из бесконечности лил фантастический свет.
Между тем, двигаясь по суживавшейся спирали, парни заметили, что скорость течения увеличивалась. Центробежная сила вдавливала в воду, и если бы не цепкая рука Наяды, то Дима давно бы ушел глубоко под воду.
Со временем давление еще усилилось, и, несмотря на все усилия Наяды, Томин скрылся под водой. Вначале он периодически выныривал и лихорадочно хватал воздух, раскрывая рот, как новорожденный птенец, но вскоре сделать глоток стало проблематичным.
Через некоторое время ребята полетели с бешеной скоростью по бесчисленным кольцам спирали. Голова закружилась, дыхание остановилось, в глазах стало темнеть, несмотря на пружинно бьющий яркий свет. Последнее, что запомнил Дима, – это молотом стучащие в мозгу слова Наяды:
– Когда попадете в Полтаву, идите на Белую беседку. Там, на самом краю обрыва, ищите хату Миколы Чударя…
Дыхание его остановилось, голова закружилась, в глазах потемнело. Томин потерял сознание.
Глава 5
Неожиданная встреча
Очнулись ребята возле того же озера. Сонно шуршали роскошные деревья на легком ветру, плавно выгибая зеленые бока. Солнце ласково пригревало. Высокое небо очаровывало голубизной и чистотой. Вода в озере была настолько прозрачной, что виднелись колеблющиеся стебли водорослей на дне. А лохматый рогоз, оккупировавший берег, был удивительно сочным и крупным. Кругом приветливо чирикали птички, усердно стрекотали кузнечики. Рядом сердито прожужжал пушистый шмель и, приземлившись на ромашку, деловито задвигал лапками. Было совершенно очевидно – друзья находятся на земле. А точнее – в Полтаве, а еще точнее – на берегу озера в Яковчанском лесу. Земля издавала медвяный запах лета, и реалистичность мира отвергала всякие сомнения о существовании чего-то потустороннего.
Конец ознакомительного фрагмента.