Тайна

Гарвуд Джулия

— Ну что ж, ты заслужила, чтобы твои мечты наконец осуществились.

Джудит, разумеется, поняла, о чем говорит подруга. Она покачала головой и попробовала утешить Фрэнсис Кэтрин.

— Мечты существуют для того, чтобы маленьким девочкам было о чем друг с другом пошептаться. На самом деле они не осуществляются никогда. Я уже взрослая женщина, Фрэнсис Кэтрин, и не мечтаю о невозможном.

Но подруга не собиралась сдаваться.

— Ты забываешь, с кем говоришь, Джудит. Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Знаю все о твоей ужасной жизни

с матерью-ведьмой и дядей-пьяницей. Знаю о боли и одиночестве. Твои мечты стали для тебя своеобразной защитой от обид. Можешь уверять меня, что это всего лишь твое живое воображение, что эти мечты, которые, как ты сейчас утверждаешь, уже не имеют значения, но я-то знаю…

Голос ее сорвался на рыдание. Она глубоко вздохнула и продолжила:

— Я знаю, что мечты спасли тебя от отчаяния. Не смей притворяться, что они ничего для тебя не значат. Я все равно тебе не поверю.

— Фрэнсис Кэтрин, пожалуйста, будь благоразумной, — в отчаянии воскликнула Джудит. — Не все было так ужасно. Милисента и Герберт уравновешивали мою жизнь. Кроме того, я была еще очень маленькой, когда предавалась столь глупым мечтам. Я всего лишь представляла себе свою будущую свадьбу. Там был мой отец, помнишь? Я полагала, что этот человек мертв, и все же воображала его стоящим рядом со мной в церкви. И муж мой должен был быть невероятно счастлив и едва удерживаться от слез… И вот теперь я спрашиваю тебя, можешь ли ты вообразить себе Йана, рыдающего от счастья при одном только взгляде на меня?

Фрэнсис Кэтрин не смогла сдержать улыбки.

— Мой муж тоже должен был бы рыдать от счастья. Но Патрик не рыдал. Он торжествовал.

— Я теперь никогда больше не увижу свою мать… — прошептала Джудит.

Фрэнсис Кэтрин кивнула.

— И никогда больше не покинешь меня…

— Я хочу, чтобы ты радовалась этому.

— Хорошо. Я радуюсь. А теперь расскажи, что же все-таки произошло. Я хочу знать подробности.

Джудит выполнила просьбу подруги. К концу ее повествования Фрэнсис Кэтрин звонко хохотала. Джудит с трудом восстанавливала в памяти события предыдущего часа, оправдываясь тем, что все происходило ужасно бестолково.

— Я спросила Йана, любит ли он меня, — рассказывала она. — Он мне не ответил. Но я вспомнила об этом только тогда, когда все уже кончилось и Йан потянулся ко мне за поцелуем. Он сказал, что хочет меня. И еще я все время пыталась рассказать ему о своем отце, но он не позволил мне произнести ни слова. Сказал, что это не имеет никакого значения. Что я должна забыть об этом. Он прямо так и сказал. А я действительно пыталась рассказать ему правду. Наверное, мне следовало приложить побольше усилий… Фрэнсис Кэтрин фыркнула.

— Только не вздумай волноваться из-за отца. Больше мы никогда не будем о нем упоминать. И никто ничего не узнает. Джудит кивнула.

— Но прежде заставила Йана дать мне два обещания. Милисента и Герберт могут теперь приехать к нам в гости.

— А какое второе обещание?

— Йан никогда не будет напиваться в моем присутствии.

Глаза Фрэнсис Кэтрин

наполнились слезами. Ей никогда бы не пришло в голову брать подобное обещание со своего мужа. При этом она хорошо понимала озабоченность Джудит.

— За то время, которое я здесь живу, мне еще ни разу не доводилось видеть Йана пьяным, — сказала она.

— Он сдержит свое слово, — прошептала Джудит и вздохнула. — Интересно, где я буду сегодня ночевать?..

— Йан придет за тобой, — с уверенностью в голосе произнесла Фрэнсис Кэтрин.

— В какое положение я себя поставила?

— Ты его любишь?

—Да.

— И он, наверное, тоже любит тебя.

— Надеюсь, что это так, — согласилась Джудит. — Йан не получает никакой выгоды от этого брака, значит, он меня любит.

— Тебя страшит ваша первая ночь?

— Немного. А ты волновалась в первый раз?

— Я плакала!

Почему-то это признание вызвало у девушек приступ истерического хохота. Вошедшие в дом Йан и Патрик заулыбались, увидев хохочущих Фрэнсис Кэтрин и Джудит.

Патрик поинтересовался, что их так рассмешило. Его вопрос заставил девушек расхохотаться еще сильнее. В конце концов Патрик сдался. «У них просто не хватает здравого смысла», — решил он.

Йан внимательно посмотрел на Джудит.

— Почему ты здесь? — спросил он.

— Хотела рассказать Фрэнсис Кэтрин о том, что произошло в замке. Мы ведь с тобой действительно обвенчались, да?

— Джудит сомневалась, не вышла ли она замуж за Грэхема, — сообщила Фрэнсис Кэтрин мужу.

Йан покачал головой и, подойдя к новобрачной, поднял ее на ноги. Она ни разу не взглянула на него с тех пор, как он переступил порог дома, и это его тревожило.

— Пора домой, — тихо сказал он. Джудит затрепетала.

— Я только соберу некоторые вещи, — прошептала она, низко наклонив голову, и, зайдя за ширму, робко спросила: — А где наш дом?

— Там, где вы венчались, — поспешил объяснить Патрик.

Джудит скривилась — благо никто этого не видел — и вздохнула. Боже, ей придется жить в этом уродливом замке! А впрочем, ее это не должно особенно тревожить: ведь в нем живет Йан, а остальное не имеет значения.

Собирая необходимые вещи, Джудит слушала краем уха, как беседуют вполголоса братья.

К величайшему своему удивлению, она заметила вдруг, что руки ее дрожат.

Уложив наконец все необходимое в маленький саквояж, Джудит присела на краешек кровати. Только сейчас она осознала в полной мере смысл того, что произошло несколько часов назад.

Итак, отныне она — замужняя женщина. Сердце ее внезапно забилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Девушка поняла, что начинает нервничать, и постаралась взять себя в руки.

Боже правый, а вдруг она сделала ошибку? Все произошло так быстро! Но ведь Йан любит ее, не так ли? И не важно, что он не смог выразить этого словами. Кроме жены, этот брак не дает ему ровным счетом ничего. А значит, никаких иных мотивов, помимо любви, у него не было и быть не могло.