Тайная битва сверхдержав
Шрифт:
Одновременно с сооружением первого реактора в Москве велось проектирование и строительство промышленного реактора. Это тоже изнурительная работа, бессонные ночи, крайнее нервное напряжение. Особо трудным выдалось лето 1948 года, когда «все работали как черти». Курчатов спал два часа в сутки: с двух до четырех. В таком бешеном темпе шла работа ученых. Но не только их. В те годы создавался первый советский испытательный полигон для опробования «изделий». Первоначально, летом 1946-го, планировалось изготовить бомбы двух типов: плутониевую и урановую. Однако проведенные в дальнейшем в КБ-II и других организациях теоретические расчеты и эксперименты показали, что урановая бомба имела низкую эффективность, точнее малый коэффициент «вредного действия», и требовала большего количества урана-238, а это чрезвычайно усложнило бы производство. Поэтому решено было сконцентрировать
К весне 1949 года основной объем работ был проделан — началась окончательная отработка конструкции, способа сброса и системы подрыва первой отечественной атомной бомбы РДС-1 {17}. Затем — испытания. Испытания должны были подтвердить правильность избранного метода для создания атомного оружия. Для них было выбрано место — полигон № 71 ВВС недалеко от Керчи, рядом с поселком Багерово. В соответствии с программой испытаний самолет-носитель должен был сбросить пять образцов бомб не с ядерным, а с обычным зарядом, но имеющих систему идентичных взрывателей. Таким образом проверялись все системы, не было только одного: ядерного взрыва. Летные испытания имитаторов бомбы были успешно завершены.
Однако из-за низких темпов накопления плутония к лету 1949 года изготовили только один заряд. Поэтому от «самолетного варианта» пришлось отказаться. Для взрыва РДС-1 выбрали полигон № 2.
3. Учебный полигон № 2
Вот тогда-то и вошло в историю селение Молдары. Там, на «диком бреге Иртыша», на стыке трех областей — Карагандинской, Павлодарской и Семипалатинской, на территории Восточного Казахстана создавался испытательный атомный полигон. Но почему именно там? Там пустынная местность на десятки километров почти не была заселена. Кроме того, эта равнина — дно древнего высохшего моря — окружена была в радиусе 10 километров довольно высокими сопками. И, наконец, что важнее всего, это место Восточного Казахстана лежит в центре Советского Союза, удалено от границ, от посторонних глаз, что идеально обеспечивало скрытность развертываемого предприятия.
Осенью 1947 года к берегу Иртыша в Молдарах стали причаливать караваны барж. На них прибывали военные строители, доставлялись строительные и иные материалы, необходимые для возведения объекта, названного «Учебный полигон № 2».
Сурово встретил Восточный Казахстан новых пришельцев. Холодные осенние ночи для солдат, которые прибыли в летнем обмундировании, оказались нелегким испытанием. Кругом голая песчаная степь, даже соломы для матрацев взять неоткуда. На привезенном с собой топливе разводили костры. Песчаные бури несли тучи пыли — глаза, уши, нос, рот забивались песком. А когда наступила лютая казахстанская зима, — казалось, промерзает все тело. Птицы замерзали на лету. Механизмы и автомобили отказывали в работе. А люди жили и работали до седьмого пота: строили объект № 905, о значении которого большинство не имело понятия. Вдоль берега возникло странное поселение — городок, состоявший из землянок. В нем жили строители. В землянках были казармы для солдат, общежития для офицеров, оборудованы штаб, медсанчасть, баня, мастерские, складские помещения — в общем, создана первичная инфраструктура, без которой невозможно было бы обеспечить развертывание грандиозного строительства. А оно велось широким фронтом силами созданного отдельного строительного управления, которое объединяло несколько стройбатов.
В Генеральном штабе был создан специальный отдел, руководивший строительством полигона. Возглавил его генерал-майор инженерно-технической службы В. А. Болятко. Специалисты Министерства обороны содействовали научно-исследовательским институтам в изучении всех поражающих факторов атомного взрыва, а также занимались чисто военными задачами: воздействием взрыва на местность, постройки, технику и т. д. Они несли ответственность и за эксплуатацию полигона.
Но для того, чтобы вести всю эту работу, требовались кадры, специалисты различных военных профессий, и их необходимо было обучить, подготовить к исполнению новых, во многом неведомых им обязанностей.
Вначале весь личный состав, подобранный для работы на атомном полигоне, был собран в подмосковном Звенигороде, в здании Саввино-Сторожевского монастыря, где тогда размещался военный санаторий. Его временно закрыли, и он стал и учебным пунктом, и творческой лабораторией, и общежитием для съехавшихся сюда из разных мест службы офицеров, осваивавших свои новые специальности.
Нужно было изучить десятки инструкций, учебных пособий, графиков, чертежей, овладеть основами ядерной физики. И все это было «совершенно секретно», причем настолько «совершенно», что большинство привлеченных к новой работе — а было собрано около ста человек — знало только то, что им предстоит выполнить «важное правительственное задание». На все уточняющие вопросы начальство отвечало уклончиво, напирая на то, что прежде всего надо приобрести необходимые навыки, овладеть новыми специальностями. Словом, учиться, учиться и учиться. У кого, где, с какой целью — все это было покрыто тайной неизвестности. Но, судя по объемистым, подробным анкетам, которые пришлось заполнять собравшемуся в Звенигороде контингенту, — дело было сверхсерьезным.
Весной и летом 1948-го большая часть личного состава Полигона № 2 разъехалась по различным исследовательским учреждениям в зависимости от специальности, которой надо было окончательно овладеть каждому для решения предстоящей общей задачи.
Между тем для тех, кто был непосредственно привлечен к строительству полигона, картина постепенно прояснялась. Полигон оказался весьма обширным и сложным объектом. Он раскинулся на десятки километров и состоял из трех зон, удаленных одна от другой на значительные расстояния. Все это в чертежах выглядело как гигантский треугольник с основанием в 70 километров и катетами по 160 километров. Население с этой территории переселили в другие районы. На берегу Иртыша, где был раньше поселок Молдары, в 160 километрах от Семипалатинска, разместилась так называемая жилая зона. В ней был жилой городок (площадка «М»), постройки лабораторной группы (площадки «О» и «Д»), казармы, складские помещения и базы. Другая зона — опытное поле, где и должно было производиться испытание атомной бомбы (площадка «П») по соображениям безопасности было удалено от Семипалатинска на 180 километров и на 70 километров от жилой зоны. Вблизи опытного поля планировалось оборудовать вспомогательные площадки «Ш» и «Н». Базовый аэродром и перевалочная база находились в Семипалатинске.
Прояснялись и задачи, которые предстояло решить людям, отобранным для работы на полигоне. В начале 1948-го приехавший в Звенигород командир части № 52605 генерал-лейтенант П. М. Рожанович сообщил о том, что личному составу, собранному здесь, доверено участвовать в испытаниях новых образцов военной техники. Они будут производиться на специальном полигоне, далеко от Москвы, но полигон пока еще строится. Между тем он ознакомил руководящий состав с планом полигона, о котором говорилось выше. Весной того же года стало известно и об основных назначениях на ответственные должности. В частности, начальником опытного поля, наиболее ответственного участка, был назначен полковник Б. М. Малютов, бывший заместитель начальника Научно-исследовательского инженерного института им. Д. М. Карбышева. Только тогда он узнал подлинное название оружия, которое предстояло испытать «команде» опытного поля под его руководством. Нужно было ускоренно готовить и личный состав, и само поле к испытаниям.
18 апреля 1948 года на аэродроме Семипалатинска совершил посадку самолет Ли-2. Он доставил сюда командование Полигона № 2 — начальника полигона генерала П. М. Рожановича, его заместителя — начальника тыла полковника П. Ф. Ладыгина и других ответственных руководителей военного проекта. По грунтовой дороге, разбитой тракторами и тягачами, на армейском виллисе начальство двинулось на вверенный им объект. Кругом — серая безлюдная степь, сыро, холодно, в низинах еще снежные островки. От зимних месяцев сохранились еще кое-где высокие шесты с пучками камыша наверху — ориентиры для водителей в зимние метели и ночью. Дорога была полна машин, везших стройматериалы.
Прибыли на площадку «М» — место будущего жилого городка. У берега — единственный полузаглубленный щитовой домик — штаб начальника строительства. На несколько гектаров вокруг — землянки для солдат, офицеров, бытовки, каптерки и т. д. За ними — стоянки автомашин, складские помещения, штабеля бревен и металлоконструкций. Все это открыто дождям, метелям, степным буранам.
Зимой 1947/48 года 9 тысяч военных строителей построили здесь земляночные городки, проложили и поддерживали в рабочем состоянии грунтовые дороги между Семипалатинском и зонами Учебного полигона № 2, провели разведку местных источников строительного сырья — камня, песка, глины — и начали их добычу. К весне 1948-го была закончена постройка временных подсобных предприятий: арматурного, опалубного, деревообрабатывающего цехов в Семипалатинске, а также складских помещений. Были оборудованы на берегу Иртыша временные причалы на период навигации, размещены электростанции и насосные установки.