Тайная дипломатия Кремля
Шрифт:
Сталин спешил избавиться от людей, которые постоянно говорили: «Когда я беседовал с Лениным» или «Ленин сделал бы это по-другому». Но долго не знал, как поступить с Троцким. О том, чтобы арестовать его, не могло быть и речи. Страна еще не была готова признать ближайшего ленинского соратника врагом.
В начале июня 1927 года Сталину пришла в голову мысль: а не отправить ли бывшего наркоминдела Троцкого, который еще оставался членом ЦК, послом в Японию – подальше от Москвы? Он даже предложил это в письме Молотову. Но сам понял, что Троцкий не примет такого назначения.
Осенью 1927 года на партийных конференциях показывали документальный фильм,
Лидеры оппозиции во главе с Троцким отправили в ЦК «Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции) к XV съезду ВКП(б) («Кризис партии и пути его преодоления»)». Политбюро запретило распространение этого документа, но его решили тайно напечатать. Свои услуги оппозиции предложил некий человек, который активно взялся за дело. Но в типографию нагрянули агенты ОГПУ и всех задержали. Добровольный помощник оппозиции оказался «бывшим офицером-врангелевцем». Оппозицию тут же обвинили в сотрудничестве с контрреволюционными организациями и в подготовке военного переворота в стране. На основании этого обвинения Троцкого вывели и из ЦК. Потом выяснилось, что «врангелевский офицер» оказался секретным сотрудником Объединенного государственного политического управления при СНК СССР (ОГПУ).
К концу 1927 года оппозиция была разгромлена. Всех видных оппозиционеров (в общей сложности почти полтораста человек) выслали из Москвы в отдаленные города страны под надзор представителей ОГПУ. Троцкий на пленуме ЦК едко откликнулся на слова Сталина насчет того, что надо вымести оппозицию из партии: «Как заходит речь о метле, вы в своей тарелке. Бляху вам и метлу – вот и вся ваша платформа полностью».
7 ноября 1927 года состоялось последнее публичное выступление оппозиции.
Один из будущих создателей советской ракетно-космической техники академик Борис Евсеевич Черток, вто время школьник, стал свидетелем последней попытки открытого выступления сторонников Троцкого на Моховой: «На доме ЦИК, где находилась приемная Калинина, был вывешен портрет Троцкого. С балкона четвертого этажа выступил Зиновьев. Неожиданно на балконе появились военные и начали длинными шестами срывать портрет Троцкого. Народ внизу неистовствовал. Нельзя было разобрать, кого здесь больше – сторонников или противников Троцкого. Из ворот МГУ с пением «Интернационала» вышла колонна университетских троцкистов. На улице началась потасовка, в которой трудно было разобрать, кто за кого».
В разгоне оппозиции участвовал оперативный состав ОГПУ и специально подобранные группы партработников и рабочих – им разъяснили, что троцкисты намерены захватить власть в стране. Один из участников этой акции записал в своем дневнике: «Был на параде. Но до парада участвовал в разгоне троцкистов. Они ночью захватили МВТУ. Собрали там всех отщепенцев. Хотели пойти на Красную площадь своей колонной, с контрреволюционными лозунгами, дезорганизовать парад и поднять мятеж против ЦК и СНК. Но мы встретили их у Елоховского собора. Произошла стычка. Троцкистов рассеяли».
Б.Е. Черток пишет, что на следующий день в его классе вчерашние события стали главной темой обсуждения: «Во время большой перемены с криком “Бей троцкистов!” мы ворвались в соседний седьмой класс “Б”. Там были готовы к обороне. На доске был начертан лозунг “Огонь по кулаку, нэпману и бюрократу!”. После легкой потасовки мы договорились проводить дискуссии более цивилизованным образом».
В окружении Сталина договорились об обратном. Через десять дней у себя дома застрелился Адольф Иоффе, старый товарищ Троцкого, бывший член ЦК, лишенный работы и безнадежно больной. Он оставил предсмертное письмо, адресованное Троцкому. Иоффе писал Троцкому не только о дружбе, которая их связывала не одно десятилетие:
«Я всегда считал, что Вам недостает ленинской непреклонности, неуступчивости, его готовности остаться хоть одному на признаваемом им правильным пути в предвидении будущего большинства, будущего признания всеми правильности этого пути.
Вы политически всегда были правы начиная с 1905 года, и я неоднократно Вам заявлял, что собственными ушами слышал, как Ленин признавал, что и в 1905 году не он, а Вы были правы. Перед смертью не лгут, и я еще раз повторяю это теперь… Но вы часто отказывались от собственной правоты в угоду переоцениваемым Вами соглашению, компромиссу. Это ошибка…
Вы правы, но залог победы Вашей правоты – именно в максимальной неуступчивости, в строжайшей прямолинейности, в полном отсутствии всяческих компромиссов, точно так же, как всегда, в этом именно был секрет побед Ильича.
Это я много раз хотел сказать Вам, но решился только теперь, на прощанье».
Похороны Иоффе устроили с музыкой и почетным караулом, но в рабочее время, чтобы пришло поменьше людей. На траурном митинге на Новодевичьем кладбище выступал Троцкий. Это было его последнее выступление перед ссылкой.
В ноябре 1927 года его исключили из партии. На следующий год отправили в ссылку в Алма-Ату. Но его присутствие в стране по-прежнему мешало Сталину. Иосиф Виссарионович ненавидел, но все еще и боялся этого человека. 18 января 1929 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ оформило принятое политбюро решение о высылке Троцкого из страны. Но только через три года, в 1932-м, его лишат советского гражданства.
Троцкого с семьей на поезде доставили в Одессу. Архив и библиотеку заранее погрузили на борт парохода «Ильич». 10 февраля 1929 года Троцкого привезли на пароход. Капитан получил запечатанный конверт с указанием вскрыть в море.
Сон в мексиканскую ночь
Приют Троцкий смог найти только в Мексике, далекой от основных политических битв того времени. Его сторонники были постепенно уничтожены. После убийства руководителя Ленинграда Сергея Мироновича Кирова в 1934 году в аппарате госбезопасности по всей стране были сформированы подразделения, которые занимались троцкистами. Сталин называл троцкистов «оголтелой и беспринципной бандой вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, действующих по заданиям разведывательных органов иностранных государств». На московских процессах будут говорить, что Троцкий вместе с Гитлером и при помощи Тухачевского готовил расчленение Советского Союза и восстановление власти буржуазии…
Бывшие сторонники Троцкого пытались спастись: они писали покаянные письма, надеясь убедить Сталина в своей верности. Антонов-Овсеенко, бывший начальник политического управления Красной армии, в 1936 году писал в «Известиях»:
«Глубокий стыд охватывает меня, потому что в 1923–1927 годах я оказывал Троцкому поддержку, несмотря на то, что слышал четкий предупреждающий голос… Только в октябре 1927 года я порвал на деле с оппозицией… Тогда я написал товарищу Л.М. Кагановичу, что в отношении оппозиционеров “выполнил бы любое поручение партии”. Да, вплоть до расстрела их как явных контрреволюционеров».