Тайная магия Депресняка
Шрифт:
– Здесь есть окно? – крикнул он Ирке.
– Зачем тебе!
– Открой его! Живее!
Мефу казалось, что голос его прозвучал спокойно, но, наверное, в нем было нечто, заставляющее поторопиться. Валькирия на миг застыла, принимая решение, а затем метнулась к стене и сорвала персидский ковер, утепляющий стену. За ковром оказался люк, который Ирка без церемоний вышибла наружу ударом ноги.
Подскочив к окну, Меф размахнулся и с силой швырнул шар между деревьями. Тот прошел по дуге, задел ветку и упал в сугроб метрах в двадцати от «Приюта валькирий». Ирка хотела посмотреть, но Мефодий сбил ее
Несколько секунд прошло в томительном ожидании. В комнату сунулся Антигон и в замешательстве запрыгал на пороге. Ничего не поймешь в этом переменчивом мире. То ли омерзительная хозяйка убивает прекрасного Буслаева, то ли милый принц Буслаев убивает омерзительную хозяйку.
– Встань с меня! Ходишь с ногами по душе, так не ходи хотя бы по спине! – озлобленно крикнула Ирка.
Меф начал приподниматься, но тут за окном запоздало полыхнуло. Это не был взрыв в привычном понимании. Из снега беззвучно взвился на огромную высоту и тотчас опал узкий столб золотистого света. Вдали залаял пес. Меф вскочил и подбежал к люку. Ему почудилось, что он увидел нечто желто-белое, скрывшееся в кустарнике.
Ирка удивленно смотрела на Мефа и шевелила губами. Похоже, она хотела что-то спросить, но не спрашивала. Мефодий внезапно ощутил, что ему нечего сказать. Он приходил убить валькирию. Не убил. Хотел отнять эйдос – не отнял. Даже шар и тот выбросил. Что тут скажешь?
Он буркнул что-то, что могло сойти за прощание, вышел из комнаты и спустился по канату. Ирка стояла у люка и смотрела, как он уходит, увязая в снегу.
Антигон стоял у дверей, переминаясь с ноги на ногу. Он умирал от любопытства и ждал объяснений.
– Зачем заходил Дохляндий Осляев? – спросил он.
Ирка не ответила. Она стояла к кикимору спиной, и плечи ее вздрагивали.
– Будем считать, что он заходил выпить кофе! – ответил сам себе Антигон, утоляя любопытство. Он уже понял, что никто ему ничего не скажет.
Что ж, лучше такое объяснение, чем совсем никакого.
Меф вернулся в резиденцию мрака в глубокой задумчивости. Арей ждал его, причем даже не в кабинете, а в приемной, что свидетельствовало о большом нетерпении.
– Где? – без предисловий спросил Арей, едва Меф появился.
– Что?
– Эйдос валькирии. Ты его принес? Я жду!
Арей протянул руку. Массивная и короткопалая – никогда прежде рука мечника не казалась Мефу такой огромной и загребущей, как ковш экскаватора.
– Я его не принес. Не сумел, – сказал Меф, заставляя себя спокойно посмотреть в глаза Арею. Он знал: мечник терпеть не может трусливых уверток и отговорок. Лучше сказать ему прямо.
– Почему не сумел? Струсил? У тебя не было возможности?
– У меня имелась отличная возможность. Я фактически ничем не рисковал, пока она была волчицей. Наконец, я мог бы заставить ее отдать эйдос, угрожая убить слугу… Но я не сделал ни того, ни другого, – сказал Меф.
Арей склонил голову и мрачно, исподлобья посмотрел на Мефа. Его взгляд прожигал. Меф ощутил на мгновение сверлящую боль. Видно, опомнившись, Арей закрыл глаза.
– А шар? – спросил мечник с убийственным презрением.
– Он мне не пригодился.
– В самом деле? А что тебе вообще может пригодиться? Тогда дай его сюда!
– Не могу.
– Почему?
– Я его выбросил.
– Ты выбросил мой шар? Шар мрака? Просто взял и выбросил? Тогда почему, будь ты проклят, я этого не почувствовал? Это не могло пройти незамеченным! Ты лжешь мне! – Голос Арея, поначалу тихий, набирал обороты. Под конец он стал таким громким, что у Мефа заложило уши.
Меф молчал, не оправдываясь. Он готовился уже к новой боли, но тут что-то отвлекло Арея. Рядом с ним материализовался один из суккубов – маленький потненький старичок, у которого не было даже имени, а лишь загадочная фамилия Маравебердыев. Под этой фамилией он, во всяком случае, числился в списках отчетности мрака. Эйдосов Маравебердыев приносил немного, зато был незаменим в слежке. Так уж он устроен, что на него никто и никогда не обращал внимания. Взгляд соскальзывал с него, точно старичок был облит жидким мылом из туалета супермаркета.
Маравебердыев склонился к уху Арея и что-то поспешно зашептал. Меф увидел, как Арей брезгливо отодвинулся и вытер ухо. Должно быть, суккуб забрызгал его слюной.
Мечник махнул рукой, и Маравебердыев исчез. Арей задумался о чем-то, не глядя на Мефа. Насколько можно было судить по его лицу, мысль была неприятной. Меф уже решил, что мечник забыл о нем, когда Арей вдруг сказал:
– Тебе повезло, если это можно назвать везением. Задание отменяется или скорее откладывается на неопределенное время… Пока это мое решение, но, думаю, на этот раз Лигул без возражений ко мне присоединится, – сказал Арей.
– Лигул. Но почему?
– Светлые знают, что ты охотишься за валькирией, и пользуются этим, чтобы охотиться за тобой. Мы не можем так рисковать.
– Светлые знают? Но откуда? – озадачился Меф.
Арей поморщился:
– Снова вопросы! Твоя наивность граничит с идиотизмом! Ты что, не заметил, как златокрылые подменили тебе шар?
Меф запоздало вспомнил, что туман в шаре был не темным, а золотистым. Тогда, правда, это его не особенно удивило, но теперь, после слов Арея, старые сомнения всколыхнулись.
– Златокрылые? Но я же нигде не… Так, значит, тот старикан с собакой… – начал он озадаченно.
Арей расхохотался.
– С собакой? Так ты поверил, что это была собака? Запомни, синьор-помидор: ничто не врет чаще глаз.
Глава 7
Нилб!
Integer vitae scelerisque purus
Non eget Mauris jaculis, neque arcu,
Nec venenatis gravida sagittis,
Fusce, pharetra… [10]
10