Тайная семья
Шрифт:
— Ага, а для того, чтобы «принарядиться», нужно время, и хорошо, если уложишься в пару часов, — заметила Мириам, выходя из ванной и запахивая халат. Она взяла из рук Полетт кружку с кофе. — За такую одежку, как на тебе, там немедленно арестовывают за непристойный вид. — Полетт была в джинсах и клетчатой рубашке, наброшенной поверх черной футболки.
— Похоже, я поняла общую картину. Напоминает «мешок смеха». — Полетт задумчиво разглядывала ее. — Я тут кое о чем подумала. Во-первых, пришла куча счетов из химчистки. Во-вторых, ты не хочешь включить в свой рабочий список изделия из искусственного волокна?
— Да. — Мириам оживленно кивнула. — Начиная с искусственного шелка,
— Хорошо. — Поли уселась на стол рядом с факсом. — Тебя дожидается очередная партия золота. Брилл прекрасно справляется, ну а что касается тех, гм, подозрительных расследований… — У нее сделался вороватый вид. — Давай просто скажем, что она заявилась из Канады. Верно?
— Верно, — эхом повторила Мириам. — Что еще с ней произошло?
— Она навестила в больнице твою подругу Ольгу. Потом заметила, что кто-то пытается преследовать ее на той территории, но очень быстро избавилась от хвоста. Ольгу уже перевели из реанимации, она успешно поправляется, но у нее остался шрам ниже линии волос и одна рука все еще на перевязи. Охрана… — Поли пожала плечами. — Что это за парни?
— А что такое?
— Последний раз, когда Брилл приходила туда, один, по ее словам, заметил, что Ольге пора отправляться домой. Что это могло бы значить?
— А, да. Вероятно, он один из ее родственников. Ты говоришь, что сейчас Брилл пошла к Ольге?
— Ну, наверняка. — Полетт нахмурилась. — У меня просто возникло странное чувство на ее счет. Большой ребенок, но при этом что-то скрывает. Так я думаю.
— Если бы она хотела убрать меня с дороги, для этого у нее была уйма самых разных возможностей, и она могла сделать это очень тихо.
— Да, — согласилась Полетт. — Не думаю, что она охотится за тобой. Мне кажется, здесь что-то еще.
— Я тоже так думаю. Мне просто хочется знать наверняка, что именно она скрывает. Учитывая, каким образом их с Карой подослала ко мне служба Энгбарда, она, вероятнее всего, просто доносит обо всем ему… Но если она работает на кого-то еще… — Факс издал «бип-бип» и начал выпускать очередную страницу скручивающейся бумаги. — Гм-м. Может быть, мне следует проверить голосовую почту.
Но она так и не стала этого делать. Вместо общения с телефоном она вернулась в ванную и почти час провела в тесной душевой кабине, где сначала помылась и как следует промыла волосы, используя моющие средства в таких количествах, какие в Новой Британии не снились даже богачам… а затем просто стояла, уставившись на собственные ноги, под дождем, горячим как кровь, удивляясь, действительно ли она вновь чистая. И раздумывая при этом о выражения на лице Роджера, когда тот готовился убить ради нее тайного агента полиции, о добродушном лице Бергесона, о высоких материях и о немногих друзьях. О друзьях, горячо веривших в политические идеи, которые Мириам считала само собой разумеющимися, о друзьях, которым не место на обещанной Смитом виселице. Виселицы ждали тех, кто похитил или убил Айрис — это, в свою очередь, привело Мириам к раздумьям о матери, о том, как мало времени она проводила с ней в последний год и как много вопросов так и не задала ей. Еще больше вопросов было к Роланду. А еще она вспоминала его лицо, когда он отвернулся, опечаленный ее отказом. Отказом, которого не понял, потому что в нем не было ничего личного. Это скорее был отказ тому миру, в котором он без всякого умысла хотел запереть ее, чем ему самому.
У Мириам было много пищи для размышлений — и в основном вещи малоприятные.
Она вышла из-под душа почти в таком же мрачном настроении, в каком пребывала в тот роковой вечер, когда впервые открыла медальон и «растворила врата разума», ведущие в мир, где все оказалось парадоксально худшим. «Откуда беспокойство? — задумалась она. — И почему я не брошу все это?» Главным ответом могла бы стать истинная любовь, если бы Мириам верила в нее. Но она была большой реалисткой: пока что ей нравилось обнаруживать Роланда в собственной постели и доводить его до изнеможения (тяга к нему иногда заставляла ее просыпаться, вырываясь из некрепкого сна в короткие часы затишья); однако в конце этой тропы наслаждений не было никакого уютного коттеджа на двоих. Мириам лишь раз, двенадцать лет назад, подержала на руках собственную дочь, поцеловала ее в голову и отказалась от нее. В течение следующих нескольких лет она ночи напролет сокрушалась по поводу этого решения, пытаясь предугадать будущее и решить, насколько оправданным был ее поступок.
Мысль завести другого ребенка, особенно дочь, в условиях удушающей политики Клана наполняла ее ужасом. Теперь она была большой девочкой, и идея рассчитывать на мужчину как на защитника не казалась ей привлекательной. Вряд ли она прошла через подготовительные медицинские курсы и колледж, развод, медицинскую школу и курсы усовершенствования, только чтобы попасть в такой переплет. Но опыт столкновения со всем этим был до того пугающим, что временами Мириам лежала без сна и пыталась отыскать в окружающем мире хоть какой-то здравый смысл.
Она прошла в спальню и присела в углу, на футон, что был ниже уровня кровати. Ее телефон по-прежнему лежал поблизости, на полу, подключенный к зарядному устройству, но не работал. Она подняла его, включила, дождалась регистрации в сети и вошла в «почтовый ящик».
«Для вас есть сообщения. Первое…» Далее послышался сиплый голос: звонок, записанный около десяти дней назад.
«Мириам?» Она выпрямилась: Энгбард! «Я все очень тщательно продумал и пришел к выводу, что ты права».
У нее отвисла челюсть.
— Вот чертовщина, — прошептала она.
«То, что ты говорила о моей службе безопасности, абсолютно верно. Ольга явно под угрозой. Пока она остается в больнице, но после твоего возвращения я поручу ее твоим заботам вплоть до Белтейна, когда я ожидаю, что вы обе появитесь перед советом Клана, чтобы доложить обо всех преследованиях».
Мириам обнаружила, что ее трясет.
— Есть что-то еще?
«Относительно твоей матери никаких новостей. Я буду продолжать поиски. Если найду что-то положительное, извещу вас. Очень жаль, что не могу рассказать ничего больше по поводу ее исчезновения. А в остальном будь уверена, что от тех, кто напал на нее, не останется камня на камне. Можешь звонить мне в любое время, но всегда помни, что мой коммутатор могут — если ты права — прослушивать. До свидания».
Щелчок. «Сообщение второе…» Мириам тряхнула головой.
«Привет! С вами говорят из „Кленморт Байнтри инвестмент“! Беспокоитесь ли вы о своей пенсии? Вы слишком…» — Мириам нажала на кнопку, удаляя запись.
«Сообщение третье…». «Позвони мне. Постараешься?» Это был Роланд, очень грустный. Она вновь нажала на «удаление», ощущая слабость в желудке. «Сообщение четвертое…» «Мириам? Ты на месте? Это Стив из „Геральд“. Позвони. Есть работа».