Тайная семья
Шрифт:
Назад к своим апартаментам в перестроенном складе, не слишком далеко от ресторана, он ехал очень осторожно. Мириам откинулась на спинку сиденья «ягуара», продолжая искоса наблюдать за ним с пассажирского места.
— Вот мы и приехали, — сказал он, медленно въезжая в подземный гараж. — Ты уверена? — спросил он, выключая двигатель.
Она наклонилась вперед и осторожно прикусила его нижнюю губу.
— А-ай… — Их губы сомкнулись. — Не здесь, — задыхаясь пробормотал он.
— Хорошо. Наверху.
Они проделали путь к лифту, сумев не внести серьезного
— Не здесь!
— Тогда где?
— Там! — Он указал через открытую дверь на гостиную, тускло освещенную старым, семидесятых годов, гелевым светильником, который разукрашивал движущимися узорами оранжевого и красного света диван перед незанавешенным окном.
— Будет исполнено. — Она потащила его туда, и они оба свалились на диван. Фактически Роланд был готов, и Мириам оставалось только заставить себя развернуть презерватив, прежде чем она с жаром набросилась на мужчину. У нее даже не было времени снять с него одежду. Раздвинув ноги, она оседлала его, ощутив его руки у себя под платьем, а затем…
…Час спустя, сидя на унитазе и неудержимо хихикая, она наблюдала, как он принимает душ. Оба были голые, как лягушки, и потные.
— Мы должны прекратить эти эпизодические приключения!
— Что ты сказала?
Она бросила в него рулоном туалетной бумаги.
— Ты слишком несдержанна и агрессивна, — пожаловался он. — Этого нет в «Правилах».
— Ты и это читал?
— У старшей сестры Ольги есть экземпляр. Я украдкой заглянул в него.
— Ах так! — Мириам слезла с унитаза. — Подвинься, ты все делаешь неправильно!
— Я пользуюсь душем многие годы…
— Да, то есть неправильно. Встань. — Она забралась в ванну, оказавшись рядом с ним, и задернула занавеску.
— Эй, послушай, этого в правилах нет!
— А где мыло?
— Оно… нет — ой!
Утро запаздывало. Мириам двигалась вяло, дремотно, ощущая тепло и безопасность и чувствуя себя необъяснимо разбитой. Похоже, что-то было не в порядке с подушкой: она дергалась. Ее охватило напряжение. Оружие! Я взяла его или?..
Память вернулась стремительным броском.
— Твои апартаменты слишком большие, — сказала она.
— То есть?
— Слишком много комнат.
— Что ты имеешь в виду?
Она слегка подвинулась назад и ощутила его ягодицами.
— Нам вполне хватило бы гостиной, ванной и спальни. Но ведь у тебя есть еще и кухня, не забыл? А как насчет черного хода?
— Я… ну… — Он громко зевнул. Она ощутила, как он напрягся. — Нужно сходить в туалет.
— Ох, черт. — Она перевернулась и с некоторой нежностью наблюдала, как он встает. «Ну разве они не забавны по утрам? — подумала она. — Если только…» Затем цепенящее страдание вновь вернулось, поглотив ее. Завтра уже наступило.
«Вот проклятье, — подумала она. — Нельзя провести толком даже одну ночь! Может быть, со мной что-то не так?»
— Ты не против кофе? — спросил он через открытую дверь.
— Да, будь добр, налей. — Она зевнула. Проснуться в постели рядом с ним? Это должно казаться исключительно важной, высшей ценностью, словно первый день ее новой жизни. Но этого не было, и Мириам испугалась — и испытала сильное, горячее желание плюнуть в лицо безымянным сукиным детям, которые делают все это. Она хотела Роланда. Она хотела вечно просыпаться вот таким образом. Она даже подумывала о замужестве и детях, если это касалось его. Но это было неосуществимо; она никогда не пожертвовала бы ребенком, принеся его на алтарь династических предложений Клана. Ромео и Джульетта были просто глупыми, бестолковыми подростками. Меня не проведешь. Не так ли?
Она встала, оделась и отправилась на небольшую кухню Роланда. Он улыбнулся.
— Завтрак? — спросил он.
— Да. — Она улыбнулась в ответ, ее мозг яростно набирал обороты. «Хорошо. А почему бы тебе не дать ему шанс? — спросила она себя. — Если он что-то скрывает, посмотрим, сумеет ли он облегчить свою душу. Именно сейчас». Она прекрасно знала, почему ей не хочется спрашивать, но не это «знание» пугало ее. Особенно когда Айрис по-прежнему числилась «пропавшей без вести». С другой стороны, правдоподобное вранье могло заставить его рассказать ей кое-что, и, если бы это касалось Айрис, это имело бы значение. Или нет? Итак, вот что я могу использовать… О-ох. Это очевидно. — Послушай, — негромко сказала она. — Я знаю, ты что-то скрываешь от меня. Не нужно быть гением, чтобы вычислить это. Ты ничего не говорил Энгбарду. Тогда кто же знает про нас?
Она не знала точно, чего именно ожидала: может быть, отрицания или веселой усмешки. Но его лицо, смятое, как обломки автомобиля, в ее прогнозах отсутствовало.
— Вот проклятье, — тихо произнес он. — Чертовщина.
Во рту у нее пересохло.
— Кто? — спросила она.
Роланд отвернулся.
— Он показал мне снимки, — все так же тихо произнес он. — Снимки нас двоих. Представляешь?
— Кто? О ком ты говоришь? — Мириам отступила на шаг, неожиданно ощутив себя голой. Ищите и обрыщете.
Роланд тяжело опустился на кухонный стул.
— Матиас.
— Боже мой, Роланд, ты мог бы сказать мне! — Гнев придавал ее словам силу выстрелов: он содрогнулся под ее натиском. — Что…
— Камеры. Все камеры в Форт-Лофстроме. Не только обычные камеры службы безопасности… Он наставил в ряде комнат «жучков», скрытых «жучков», подключенных к общей сети наблюдения. Их невозможно убрать, они незаметны, и, предположительно, их вообще там нет. Он самый настоящий паук, Мириам. И мы попали в его сети, — Роланд повернул к ней лицо, бледное и перекошенное. — Если он скажет старику…