Тайная служба
Шрифт:
– Стало быть, это мир очень похожий, – начал егерь – низкорослый крепыш, весьма неприметный даже в лаборатории, – воздух, запахи, ощущения, никакого дискомфорта, будто к тёще в Ипатово ездил. Говорят по-нашему чудно, хотя вполне чисто, немного построение фраз отличается и слов много непонятных, а молодые вовсе чудно изъясняются, видать сленг, навроде как у моего спиногрыза, что говорит не уразуметь порой. Очень далеко не уходил, вокруг дыры парк, довольно обширный, за парком город, здания высокие, от пяти до двадцати двух этажей, ярко освещены в тёмное время суток, темнеет как у нас рано, весна ранняя. Множество проезжающих мобилей, очень быстрые, приключаются заторы, тогда стоят на широких улицах, переговариваются между собой по беспроволочным телефонам, вроде
– Туда бы надо не просто разведчика направить, этих вражин требуется найти и отобрать оборудование или всех перестрелять, – сказал начальник лаборатории, – иначе они будут сюда залезать, когда им вздумается, дыру-то мы обнаружим теперь и закроем быстро, так в неё бронепоезд за это время пройдёт. Поставить какой-нибудь блок пока не имеем возможности, их бы прямо там укоротить стоило, да и разведать всё, находясь прямо в обществе, а не сидя в кустах требуется.
– Надо подумать, – нахмурился граф и поглядел на Эрика, – полезете?
– А выбор есть? – вздохнул советник.
– Выбор есть всегда, – не менее тяжело вздохнул Нефёдов, – я бы сам полез, но меня не пустят.
– А я вам приборы дам отличные, – встрял начальник лаборатории, – позволят найти тех, кто пользовался дырой, за ними очень заметный след, мы сейчас дыру по следу и открыли, сами её поддерживаем, можем двигать в пространстве.
– Хорошо, – нахмурился Эрик, – только нужна одежда, какие-то денежные средства и если есть, документы того мира для натурализации, неизвестно сколько там придётся жить, потребуется видимо снимать комнату или квартиру, питаться.
– Их монеты у нас есть, – показал кругляши егерь, – я тут, извините, бумажник у подвыпившего господина того, изъял, там, ассигнации и документы, золотишко у них в ходу, видал цепочки, кольца, так, что вестимо ростовщик примет, задёшево конечно. Постоялый двор имеется с южной стороны, много кабаков, но что-то мне вид тамошней еды не понравился, парочка ресторанов, запах был оттуда получше. Подслушивал разговоры, из того что понял, постоялый двор стоит дорого, приезжие ищут частные квартиры, те дешевле, много приезжих, чернявые, южане, те вообще живут в каких-то казармах по сотне человек, но это считается зазорным.
Три дня ушло на подготовку. Деньги скопировать не удалось, давешний старичок из лаборатории над купюрами только языком поцокал, сказал, что если имперские ассигнации на вражеской технике может печатать миллионами, то вражеские купюры никак не подделать, нужен год-другой. Монеты оказались слишком мелкими, однако в записях пришельцев, изучаемых в лаборатории, нашлись упоминания о продаже арапских золотых дирхемов и серебряных халалов, с припиской, что их успешно выдают за монеты Тюркского каганата, получая хорошую цену у коллекционеров. Так же, найденные на барже цветастые прямоугольники, как сказал егерь, как-то использовались для платежа, их совали в какие-то ящики и получали ассигнации или товары. Прямоугольники собой представляли банковские кредитные карты, судя по описанию, приложенному к ним в конверте, там же были некие четырёхзначные коды, Эрик их запомнил на всякий случай.
Тянуть было бессмысленно, как перед прыжком в холодную воду, Эрик собрал одежду, взяв наиболее похожую на ту, что нашли на барже и как советовал егерь. Получалось довольно нелепо, советник чувствовал себя глупо в простых матросских штанах, арапских сапожках, рыбацком свитере и кожаной охотничий
– Ты что брызгаешься? – возмутился подвыпивший мужичок, отливающий в пруд.
– Нечего с утра нажираться, – машинально осадил выпивоху Эрик.
– Кто нажрался? – возмутился мужичок, нетвёрдо стоя на ногах и поворачивая струю в сторону Эрика, – на свои пью, имею право! А ты…
Советник, обрывая излияния, быстро зашагал выполнять задание, а в след ему неслась очень уж знакомая матерщина, как подумал Эрик, миры действительно очень похожи. Для погружения в среду советник присел на скамейку, откуда можно было наблюдать за парковыми дорожками, улицей с интенсивным движением, магазинами и ресторанами на другой стороне. Прохожим его внешний вид не казался странным, по крайней мере, он поймал только пару заинтересованных женских взглядов. Мимо прошли толстые полицейские, как прочитал на их спинах Эрик, они тоже на него внимания не обратили, так, что, посидев на скамейке ещё немного, советник направился в поисках ночлега к постоялому двору, называемому здесь «гостиница». Там ему в постое отказали, карточка, скопированная в лаборатории оказалась «правами», как понял Эрик для управления мобилем, а для вселения нужен был «паспорт», обычная в таком случае взятка не сработала, девочка оказалась совсем молодой, глупой и видимо жизни пока не знала. Покинув негостеприимную гостиницу, советник направился поискать ростовщиков – может пришельцы наследили монетами в ближайшей меняльной лавке, прохожие, слегка удивившись, но потом, рассмеявшись слову «ростовщик», указали на заведение с надписью «ломбард», приняв его за иностранца.
– Чего закладываем? – спросил бородатый мужчина в кожаных штанах, с огромной бородой, обширными татуировками черепов, двухколёсных мобилей и надписью «Байк – моя жизнь».
– Золотые монеты сойдут? – спросил Эрик.
– А, видал такие, браток, – кивнул, опёршись на прилавок ростовщик, – пару недель назад такую закладывали и не выкупили.
– А кто их закладывал? – неуклюже поинтересовался советник.
– А кто спрашивает? – в тон ему спросил ростовщик.
– Да получилось так, – начал придумывать на ходу советник, углядев полоску от кольца на пальце ростовщика и целый иконостас фотографических изображений его на двухколёсном мобиле с видами городов, – жена к другому ушла, я на байк и уехал по странам бродить, осел вот на востоке, жил там года три в глухом ауле. А приехал недавно, так она с любовником, спёрла байк, разбила и монеты спёрла, я привёз их с востока, хотел парочку оставшихся заложить, надо в гостиницу, что ли податься, квартиру они тоже продали.
– А что за байк был? – спросил тот.
– Iron Horse, – прочёл Эрик надпись на татуировке.
– American IronHorse? – вскинул брови ростовщик, а советник заметил, что эму остался виден только хвост надписи.
– Ага, – неопределённо сказал Эрик.
– Ничего себе, – присвистнул ростовщик, – за такое вообще задушить надо, небось ещё с наворотами?
– Ну, естественно под себя делал, монет вбухано, – вздохнул советник, – вот хочу этих крысюков найти, золотишко-то подрезали и в бега, а здесь вот натолкнулся на след случайно.
– Брат, помогу тебе, – сказал ростовщик, – монеты эти сдали мне за бесценок, мужик с бабой, адрес пробью по копии паспорта, а завтра приедет оценщик, я ему отправил фотку монет, он сказал, что это динары Тюркского каганата затёртого века и всё такое. Ему покажешь, он цену хорошую даст, говорит такие на рынке недавно появились, торгуются чуть не по двадцать тысяч баксов – свой байк восстановишь или новый купишь. Живи пока у меня, сочтёмся, там ещё бабуля, но она глухая и полуслепая, даже из комнаты не выходит, не помешает. На, бери ключи, парадняк в этом доме справа, квартира 64.