Тайная свобода, Чулков Георгий Иванович

Тайная свобода

2011 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

«Как будто приоткрылась дверца…»

Как будто приоткрылась дверца Из каменной моей тюрьмы… Грудная жаба душит сердце В потёмках северной зимы. И кажется, что вот – мгновенье — И жизни нет, и всё темно. И ты в немом оцепененье Беззвучно падаешь на дно. О, грозный ангел! В буре снежной Я задыхаюсь, нет уж сил… Так я в стране моей мятежной На плаху голову сложил.

ПОЭЗИЯ

И странных слов безумный хоровод, И острых мыслей огненное жало, И сон, и страсть, и хмель, и сладкий мёд, И лезвие кровавого кинжала, И дивных лоз волшебное вин, — Поэзия! Причудница столетий! — Всё, всё в тебе для нас претворено!.. И мы всегда, доверчивые дети. Готовы славить муки и восторг Твоих мистерий и твоих видений, И яростно ведём ревнивый торг За право целовать твои колени.

24 мая 1938. Ялта.

ПАМЯТЬ

«Je n'ai rien centre I'Evangile, et…»

«Я давно хотел перечитать…»

Достоевский– слова Степана Трофимовича

Хорошо быть нищим, светлым, вольным. Вольно петь, любить и жить, как петь. Хорошо и так: путём окольным Медленно брести – и умереть… Хорошо на роковом ночлеге. Как Степан Трофимович, мой друг. Поболтав случайно на телеге. Вдруг забыть мучительный недуг. Память злая! Мне ты – враг заклятый. Что шептать! И всё одно и то ж… Иисус Христос за нас распятый! Пощади и память уничтожь…

8 января 1920.

«В жизни скучной, в жизни нищей…»

О.Л. Судейкиной

В жизни скучной, в жизни нищей Как желанен твой уют… В этом сказочном жилище Музы нежные поют. В старых рамах бледны лица. Как в тумане странный быт. Здесь былое тайно снится. Злободневное молчит. Ты среди своих игрушек — Как загадочный поэт. В мире фижм и в мире мушек Отраженье давних лет. Ты – художница. С улыбкой Оживляя век любви, В жизни призрачной и зыбкой Куклы чудом оживи. Век безумный Казановы, Дни дуэлей и страстей Вечно юны, вечно новы В милой комнате твоей.

8 августа 1920.

DIES IRAE

Мы чувствуем, что стынет в жилах кровь. Что в этом мире холодно и сиро, И отошла с улыбкою любовь От нашего сомнительного пира. Пеннорождённая! Тебя давно Не видят дети похоти и праха. Твоё святилище оскорблено Рабами злыми суетного страха. И в жалком сумраке бесплодных лет. Не ведаем исхода снежной ночи, И где-то далеко маячит свет. Но в трепете мы закрываем очи…

«Не утоляют сердце мысль и страсть…»

Не утоляют сердце мысль и страсть, И, жадные, мы жаждем тщетно песен: Волшебная и сумрачная власть Внушает нам, что мир угрюм и тесен. Растратив силы, ищем мы богов. Не ведая заветов тайных Духа, Читаем мы иероглифы слов, Как будто лишены очей и слуха. И книги бытия для нас – как сон, И подвиги подвижников далеки, И лишь пророческий и вещий стон Из глубины таинственных времён Звучит о том, что наступили сроки…

1922.

МОЕЙ ДУШЕ

В ночи ты зришь таинственную быль, А наяву не ведаешь исхода Из пленного сомнения… Не ты ль Участница мистерий – как природа. Что в Эросе начало узнаёт. Влекущее на небе хоровод Поющих звёзд в голубизне эфира. Заложника божественного мира?

3 января 1923.

НЕДУГ

Недуг даруется по благости любовной Крылатым Эросом – божественной судьбой: Так с болью душною, сестрой единокровной, Любовь сердца томит вечерней ворожбой. Здоровые мы все – как нимфы и сатиры — Забыв о таинстве, живём как бы во сне. Но ужас – древний враг-коснётся чуткой лиры. Что золотом горит в живой голубизне — И мы бежим тогда от радостной дубравы Б смущении, страшась, не веря в этот день. Нам кажется, что всё исполнено отравы, И кажется, что мир не благостная сень, А некий страшный плен от власти чародейной, И мы погружены в безумье навсегда… Но душу боль пронзит – и силой легковейной Душа горит опять, как дивная звезда. Болезнь таинственна, даруемая свыше, К истокам бытия она влечёт слепца: Там изначальное прекраснее и тише, И странная любовь животворит сердца.

24 февраля 1923.

«Уста к устам – как рана к ране…»

Уста к устам – как рана к ране — Мы задыхаемся в любви. Душа, как зверь в слепом капкане, Всё бьётся – глупая-в крови. Мы только знаем: будет! будет! Но мы не верим в то, что есть. Кто сердце тёмное разбудит? Кто принесёт благую весть? И только ангел ночью звёздной. Когда поёт: «Христос Воскрес!», Над нашей опалённой бездной Подъемлет пурпуры завес.

7 января 1923.

«Жадных поцелуев я боюсь, дитя…»

Жадных поцелуев я боюсь, дитя — Страшно страстью знойною опалять уста, Бог стрелу готовит, своевольно мстя За неволю тайную тайного креста. Не касайся нежно старика рукой, В сердце пламя тёмное-то земной огонь. А душа распята крестного тоской. Я молю, чудесная, сердца мне не тронь.

Июдь 1923.

1 2 3 4 5 6 7