Тайная уступчивость
Шрифт:
Он качает головой. — Это не совсем те обязательства, которые мне хотелось бы выполнять.
Он наклоняется ближе, понижая голос на октаву. — Есть и другие планы, которые я бы предпочел реализовать.
Мои щеки горят от его слов, и я прочищаю горло, тянусь за напитком. Я пью его несколько секунд, прежде чем поставить чашку на стол, и он на несколько мгновений прищуривается.
— Тогда еще одна ночь, — успокаиваю я его.
Теперь, когда он написал мне, надеюсь, он продолжит это делать. Я не хочу его беспокоить, но если он будет свободен, он может
— Завтра вечером я приготовлю нам ужин. Тако, а потом, возможно, фильм.
Моя грудь сжимается от его слов, а в животе скапливается жар.
— Как свидание у тебя дома? — спрашиваю я, чувствуя, как улыбка поднимается на моих губах.
Он переводит взгляд со стола на мое лицо, прежде чем ухмыльнуться.
— Можешь это так называть. Но я думаю, что у нас есть и другие вещи, о которых нужно позаботиться.
Он смотрит на меня, и мои щеки словно горят. На самом деле, все мое тело похоже на чайник, который вот-вот взорвется. Он улыбается в ответ и тянется, чтобы отломить кусок от моей булочки, откусывает и съедает его, прежде чем лизнуть большой и указательный пальцы.
Я чувствую, что у меня пересыхает во рту, и подтягиваю латте к губам, чтобы отвлечься. Мои пальцы ритмично барабанят по керамической кружке. Он заставит меня сходить с ума в каждом месте, где мы будем. Это несправедливо.
— Что? — Он смеется.
Я делаю еще один большой глоток и покачиваю головой. — Ничего.
Он улыбается и подмигивает, прежде чем поднять руки и прислониться к стулу. Я чувствую, как его туфли ударяются о мои. Я перевожу взгляд с его лица на грудь, а затем на промежность. Стол настолько мал, что я почти вижу его бедра.
Его толстые бедра и… Я тяжело выдыхаю и сосредотачиваю свои мысли на чем-то еще.
— Хочешь вернуться в кампус пешком? Предлагаю допить латте и поработать над пончиком на столе.
— Я бы с удовольствием, — отвечает он с мягкой улыбкой. Он собирает мой мусор и протягивает мне булочку и пончик на салфетке. Он ждет, пока я встану, затем хватает портфель в другую руку и толкает наши стулья.
Мы направляемся к входу в кафе, и он выбрасывает мусор, прежде чем открыть мне дверь. Выйдя на улицу, я понимаю, что по улицам ходит еще больше студентов, предположительно выходя из столовой или класса. Я смотрю на Джулиана, который проводит рукой по своим кудрям.
— Я забыла, что, вероятно, это не будет выглядеть невинно, если идти бок о бок, — шепчу я.
Его губы кривятся в почти дьявольской ухмылке.
— Это не выходит за рамки нормы. Некоторые преподаватели встречаются со студентами в нерабочее время, — успокаивает он меня.
При этом мои плечи расслабляются, и он игриво подталкивает меня локтем, прежде чем пойти к пешеходному переходу. Я хихикаю и следую за ним, но стараюсь держать руки при себе. Держать его за руку определенно было бы неуместно, как бы мне этого ни хотелось.
Итак, мы идем бок о бок и стараемся
И я думаю, что ему это тоже нравится.
Семь
ДЖ
УЛИАН
Ужин с Лорой бесполезен. Она принесла несколько итальянских блюд и настояла на том, чтобы положить их на разогретую сковороду, как если бы она готовила их сама. Она устроила большое шоу, разложив еду по моим красивым тарелкам.
В тот момент, когда она постучала в мою дверь и с важным видом вошла ко мне, она начала копаться в поисках тарелок и готовить плиту. Как будто она жила здесь и знала каждый закоулок.
Я мысленно отметил, что нужно перестроить кухню, чтобы подобное больше не повторилось. Мне пришлось сделать еще одну мысленную заметку: не позволять ей сходить с рук за такие трюки.
У нее была причина, по которой она все это делает, но она не признается мне в этом. Я знаю, что она хочет еще раз, но о новых интимных отношениях с ней я больше даже не думаю.
Если бы она пришла ко мне с этим предложением раньше, я бы, конечно, согласился, но теперь я знаю, что это не пошло бы мне на пользу. Она истощила меня до тех пор, пока у меня ничего не осталось, и я все еще работаю над тем, чтобы собрать осколки. Я не был святым, но я не шел на все то, что она шла, и это то, что отличало нас.
— Тебе нравится паста Альфредо6? Я добавила в соус немного перца, — говорит она со своего места. Она сидит напротив меня и вертит вилкой лапшу. Она подносит вилку к губам и пристально смотрит на меня, пока я смотрю, как она откусывает.
Она жует медленно, выражение ее лица дразнит. На моем лице появляется хмурый взгляд, когда я беру макароны на тарелке и ем их. Я не хочу отвечать на ее очевидные заблуждения, потому что это не тот бой, на который я хочу тратить свою энергию. Если она хочет притвориться, что приготовила это блюдо, то пусть делает это.
Она откашливается, ожидая моего ответа. Я задумываюсь на мгновение, прежде чем улыбнуться.
— Все нормально. Ты знаешь, я не предпочитаю макароны в качестве еды на вынос. Китайская еда или пицца подошли бы.
Лора закатывает глаза и громко фыркает, кладя вилку на тарелку немного резче, чем необходимо. — Ты всегда был таким критичным. Это всего лишь макароны, сладкий. Это так же вкусно, как и любая еда на вынос.
— Я не говорю, что это плохо. Я просто предпочитаю сидеть в ресторане и есть это, а не заказывать на вынос. Или приготовить его с нуля, — добавляю я немного сарказма к последним словам.
Она медленно смотрит на меня, ее брови сдвинуты вместе. Затем она смотрит на меня со своим обвинительным выражением лица, к которому я уже давно привык.