Тайная война против Советской России
Шрифт:
Официально Германия все еще была демократической. Торговые отношения между Германией и Советской Россией достигли высшей точки своего развития. Советское правительство закупало машины у немецких фирм. Немецкие техники приглашались на ответственные должности в советских горных предприятиях и работали в области электрификации. Советские инженеры ездили в Германию. Советские торговые представители и агенты по закупкам и коммерческим операциям беспрерывно курсировали между Москвой и Берлином по заданиям, связанным с выполнением пятилетнего плана. Некоторые из этих советских граждан были сторонниками или бывшими последователями Троцкого.
Седов находился в Берлине с конспиративным заданием — в качестве представителя своего отца.
Впоследствии Троцкий писал в своей брошюре «Лев Седов»: «Лев все время был начеку, в неустанных поисках нитей, ведущих в Россию, в погоне за возвращающимися туристами, учившимися за границей советскими студентами, сочувствующими нам сотрудниками иностранных представительств». Главным заданием Седова в Берлине было установление контакта
Ряду видных троцкистов удалось занять различные должности в Комиссариате внешней торговли. Среди них был Иван Смирнов, в прошлом командир Красной армии и один из руководителей гвардии Троцкого. После кратковременной ссылки он, следуя троцкистской тактике, отрекся от Троцкого и подал заявление об обратном приеме в большевистскую партию. Инженер по профессии, Смирнов вскоре получил второстепенную должность в транспортной организации. В начале 1931 г. он был назначен инженером-консультантом при торговой миссии, направлявшейся в Берлин. Вскоре по прибытии Смирнова в Берлин с ним установил контакт Седов. На секретных свиданиях, происходивших на квартире Седова и в загородных кафе и пивных, Смирнов был поставлен в известность о выработанном Троцким плане реорганизации тайной оппозиции на основе сотрудничества с агентами германской разведки.
— Отныне, — сказал Седов Смирнову, — борьба против советского режима приобретает характер решительного наступления. Прежнее соперничество и политические разногласия между троцкистами, бухаринцами, зиновьевцами, меньшевиками, эсерами и всеми другими антисоветскими группами и фракциями должны быть забыты. Надо создать единую оппозицию. Далее, борьба должна отныне приобрести активный характер. По всей стране надо развернуть кампанию террора и вредительства против советского режима. План ее должен быть разработан во всех деталях. Нанося повсеместные и строго согласованные по времени удары, оппозиция сможет ввергнуть советское правительство в состояние безнадежного хаоса и деморализации. Тогда она захватит власть.
Ближайшей задачей Смирнова была передача наиболее испытанным представителям оппозиции в Москве инструкций Троцкого о реорганизации подпольной работы и подготовке к террору и вредительству. Он должен был также позаботиться о регулярной доставке в Берлин троцкистскими курьерами «информационных данных» Седову — для передачи им отцу. Паролем для этих курьеров служила фраза: «Я привез привет от Гали».
Седов попросил Смирнова, пока он не уехал из Берлина, выполнить еще одно поручение, а именно — связаться с руководителем советской торговой миссии, недавно прибывшей в Берлин, и сообщить этому лицу, что Седов в городе и хочет повидаться с ним по делу первостепенной важности.
Руководителем этой только что прибывшей в Берлин советской торговой миссии был старый последователь Троцкого и самый преданный его почитателе Юрий Леонидович Пятаков.
Худой, высокий, бледный, всегда безукоризненно одетый, с покатым лбом и аккуратной рыжеватой бородкой, Пятаков по внешности напоминал скорее ученого, профессора, чем ветерана-заговорщика. В 1927 г., после попытки путча, Пятаков — первым из ведущих троцкистов — лицемерно порвал с Троцким, добиваясь восстановления в рядах большевистской партии. Обладая способностями администратора и организатора, Пятаков, уже находясь в ссылке, сумел занять крупные должности в быстро расширявшейся советской промышленности. В конце 1929 г. он был вновь принят в большевистскую партию — с испытательным сроком. Он последовательно занимал председательские посты в планирующих организациях, на транспорте и в химической промышленности. В 1931 г. он вошел в состав Высшего Совета Народного Хозяйства и в том же году был послан в Берлин во главе специальной торговой миссии для закупки в Германии промышленного оборудования.
Следуя инструкциям Седова, Иван Смирнов навестил Пятакова в его кабинете в Берлине. Смирнов сообщил Пятакову, что Лев Седов находится в Берлине и имеет для него специальное поручение от Троцкого. Несколько дней спустя Пятаков встретился с Седовым. Вот рассказ самого Пятакова об этой встрече.
Есть такое кафе «Ам Цоо», недалеко от зоологического сада, на площади. Я пошел туда и увидел за столиком Льва Седова. Мы оба очень хорошо знали друг друга по прошлому. Он мне сказал, что говорит со мной не от своего имени, а от имени своего отца — Л. Д. Троцкого, что Троцкий, узнав о том, что я в Берлине, категорически предложил ему меня разыскать, со мной лично встретиться и со мной переговорить. Седов сказал, что Троцкий ни на минуту не оставляет мысли о возобновлении борьбы против сталинского руководства, что было временное затишье, которое объяснялось отчасти и географическими передвижениями самого Троцкого, но что эта борьба сейчас возобновляется, о чем он, Троцкий, ставит меня в известность… После этого Седов мне задал прямо вопрос: «Троцкий спрашивает, намерены ли вы, Пятаков, включиться в эту борьбу?» Я дал согласие.
Затем Седов ознакомил Пятакова с тем, на каких основах Троцкий предполагает реорганизовать оппозицию.
…Седов перешел к изложению сущности новых методов борьбы: о развертывании в какой бы то ни было форме массовой борьбы, об организации массового движения не может быть и речи; если мы пойдем на какую-нибудь массовую работу, то это значит немедленно провалиться. Троцкий твердо стал на позицию насильственного свержения сталинского руководства методами террора и вредительства. Дальше Седов сказал, что Троцкий обращает внимание на то, что борьба в рамках одного государства — бессмыслица, что отмахиваться от международного вопроса нам никак нельзя. Нам придется в этой борьбе иметь необходимое решение также и международного вопроса, или, вернее, междугосударственных вопросов.
Отмахнуться от этих вопросов, — сказал в заключение Седов, цитируя слова Троцкого, — значит расписаться в собственной несостоятельности.
Вскоре последовало второе свидание Седова с Пятаковым. В эту встречу Седов сказал Пятакову:
— Вы понимаете, Юрий Леонидович, что, поскольку возобновляется борьба, нужны деньги. Вы можете предоставить необходимые средства для ведения борьбы?
Седов пояснил Пятакову, как это сделать. По своим официальным функциям — торгового представителя советского правительства в Германии — Пятаков должен разместить возможно больше заказов между двумя германскими фирмами — Борзиг и Демаг. Пятакову рекомендовалось, ведя переговоры с этими концернами, «не особенно нажимать на цены». У Троцкого есть договоренность с фирмами Борзиг и Демаг. «Вам, — добавил Седов, — придется доплатить в ценах, но деньги эти пойдут на нашу работу». [63]
63
Фирмы Борзиг и Демаг служили ширмой для германской военной разведки. Заключая с ними сделки, Пятаков получил возможность передавать значительные суммы в распоряжение Троцкого. Американский инженер Джон Д. Литтлпэдж был свидетелем того, как совершались сделки Пятакова с этими немецкими фирмами. Литтлпэдж состоял на службе у советского правительства в должности эксперта — по вопросам золотой и медной промышленности. В серии статей о своем пребывании в Советской России, опубликованных в «Сатердей ивнинг пост» в январе 1938 г., Литтлпэдж писал:
«Я отправился в Берлин весной 1931 г. в составе большой комиссии по закупкам, возглавляемой Пятаковым. Моя работа заключалась в технической консультации при закупках оборудования для горной промышленности.
Наряду с другим оборудованием, комиссия закупала в Берлине шахтные подъемники мощностью от 100 до 1000 лошадиных сил. После некоторой дискуссии немецкие концерны (Борзиг и Демаг) снизили свои иены на 5 и 6 пфеннигов за килограмм. Изучая эти предложения, я обнаружил, что фирмы заменили предусмотренные спецификацией рамы из легкой стали чугунными, весящими несколько тонн, что сокращало себестоимость каждого килограмма, но увеличивало вес и тем самым стоимость для покупателя.
Естественно, я обрадовался этому открытию и с торжеством сообщил о нем членам комиссии… Все было устроено так, чтобы Пятаков мог вернуться в Москву и доложить, что ему удалось добиться снижения цен, но в то же время он заплатил бы деньги за кучу бесполезного чугуна и дал бы немцам возможность сделать ему значительную скидку… Этот трюк удался ему в отношении остальных рудников, но в данном случае я помешал».
В дальнейшем Литтлпэдж столкнулся с рядом фактов вредительства в промышленности на Урале, где в результате деятельности троцкиста Кабакова производство на некоторых рудниках преднамеренно снижалось. В 1937 г., указывает Литтлпэдж, «Кабаков был арестован по обвинению во вредительстве в промышленности. Когда я услыхал о его аресте, я не удивился». В 1937 г. Литтлпэдж обнаружил факты, подтверждавшие наличие в промышленности вредительства, направляемого лично Пятаковым. Американский инженер произвел реорганизацию некоторых важных рудников в Южном Казахстане и оставил советским работникам детальные письменные инструкции, которые должны были способствовать максимальной производительности. «И вот, — пишет Литтлпэдж, — в 1937 г. — это было одно из моих последних заданий в России — я получил срочный вызов, требовавший моего возвращения на эти рудники. Оказывается, за это время были безвозвратно потеряны тысячи тонн богатой руды и через несколько недель, если бы ничего не было предпринято, погибло бы все месторождение. Я узнал, что… приезжала комиссия из ведомства Пятакова… Мои инструкции были брошены в корзину, и в рудниках была введена такая система эксплуатации, которая, вне всякого сомнения, в течение немногих месяцев привела бы к потере всего рудного тела». Литтлпэдж обнаружил «вопиющие факты преднамеренного вредительства». Перед самым его отъездом из России, после того как он передал советским властям подробный письменный отчет обо всех обнаруженных им фактах, был арестован ряд членов троцкистской вредительской группы. Литтлпэдж узнал, что вредители использовали его инструкции «как основу для преднамеренного разрушения предприятий», ведя работы по методам как раз противоположным тем, которые были указаны в инструкции. Вредители сознались, отмечал Литтлпэдж в «Сатердей ивнинг пост», что «они были вовлечены в заговор против сталинского режима оппозиционерами, убедившими их, что оппозиция достаточно сильна, чтобы свергнуть Сталина и его сторонников и самой захватить власть». (Примеч. авторов)
В 1931 г. в Берлине находились два других члена тайной оппозиции, которых Седов привлек к работе в новом троцкистском аппарате. Это были Алексей Шестов — инженер из торговой миссии Пятакова, и Сергей Бессонов — работник советского торгового представительства в Берлине.
Бессонов, бывший эсер, человек лет сорока с небольшим, был смуглый, невысокого роста толстяк добродушного вида. Берлинское торгпредство, в котором работал Бессонов, занимало центральное место в системе советской внешней торговли в Европе и вело торговые переговоры с десятком различных стран; сам Бессонов постоянно находился в Берлине. Поэтому он идеально подходил на амплуа «связиста» между русскими троцкистами и их «вождем» в изгнании. Было договорено, что секретные троцкистские сообщения из России поступают в Берлин к Бессонову, который затем должен препровождать их Седову или Троцкому.