Тайная война Разведупра
Шрифт:
Помню, он сказал: “Надо покончить с красно-коричневыми, иначе этот бандитский разгул приобретет необратимые для страны последствия”.
Может, в каком-то слове слегка и ошибся, но за всю фразу точно ручаюсь.
Мы все молчали, понимали, что от нас хотят».
Борис Ельцин в своей книге описывает эту встречу несколько иначе.
«Я шел к ним, а чувство тревоги, беспокойства, какой-то безнадежной тоски не покидало меня. Вошел в зал, собравшиеся встали, приветствуя меня. Я посмотрел
Решил не тянуть резину, сразу спросил: “Вы готовы выполнить приказ Президента?” В ответ — молчание, жуткое, необъяснимое для элитного президентского воинского формирования. Подождал минуту. Никто не проронил ни слова. Я громко произнес: “Тогда я спрошу вас по-другому: вы отказываетесь выполнять приказ Президента?” В ответ опять тишина».
Здесь президентский литзаписчик ошибся или умолчал. Следом за тишиной заговорил генерал Герасимов.
— Товарищ Президент, — сказал он, от волнения забыв наставления Барсукова, — там же много гражданских людей. Если будет штурм, пострадают невинные люди.
Ельцин поднял тяжелый взгляд на Герасимова:
— Там нет невинных людей…
— Дай сил у нас маловато, товарищ Президент.
— Хватит сил. Ясно?
Яснее и быть не могло. На том и весь разговор.
Вышли на улицу. Остановились у кремлевской стены. Поначалу «Альфа» своим кругом, «Вымпел» — своим. На душе кошки скребут. Кто-то из ребят-вымпеловцев отошел к альфовцам, вскоре возвратился:
— Дмитрий Михайлович, «Альфа» отказывается идти на Белый дом… А мы? Нас в девяносто первом подставили и теперь подставляют…
Герасимов не успел ответить, их с Зайцевым окликнул подошедший Барсуков: «Поехали в Генштаб».
До Генерального штаба от Кремля рукой подать, домчали быстро. И так же быстро оттуда вернулись. Настроение паршивейшее. В Генштабе также никто ничего не знает, конкретную задачу никто не ставил.
На часах 4 утра, а штурм назначен на 6. Герасимову запомнился задерганный генерал-генштабист, который пытался хоть как-то разобраться в обстановке — где какие подразделения и кто пойдет на штурм.
В те минуты, оставшись наедине, командир «Вымпела» генерал Герасимов сказал командиру «Альфы» Герою Советского Союза генералу Зайцеву: «Знаешь, Геннадий Николаевич, считаю, что ребята наши поступают правильно. У меня Руцкой там сидит, однокашник, друг по академии, он спас меня в Афганистане. Пойду, буду говорить с ним. Они что, и себя хотят положить, и наших ребят? Такого допустить нельзя».
А в это время в кругу бойцов «Альфы» и «Вымпела» стали раздаваться возгласы: «Не пойдем!» Возгласы эти не остались незамеченными, ведь рядом с командирами и бойцами спецподразде-лений всегда находились высокопоставленные сотрудники Главного управления охраны.
А теперь представим себе ситуацию — два мобильных, отлично подготовленных подразделения с запасом боеприпасов и оружия находятся в Кремле, да еще ведут горячие
А если они пойдут в другую сторону? Им-то и идти далеко не надо. Что тогда? Кто сможет противостоять им? Пацаны из Президентского полка. Но ведь кому, как не Барсукову и Коржакову, было известно, что солдатики-кремлевцы готовы больше для парада, нежели для противостояния элитному спецназу.
Видимо, такие страшные догадки и посетили души начальников Главного управления охраны. И уже вскоре вокруг спецназовцев стали хаотично перемещаться солдатики: кто тащил автомат, кто бежал с пулеметом, чтобы установить его на одну из кремлевских башен.
Видя такую активность кремлевцев, Зайцев и Герасимов отдали команду: «По машинам!» — и выехали из Кремля, от греха подальше. Тем более, что и приказ был у них такой — выйти колонной к зданию Генерального штаба и там ждать дальнейших распоряжений.
С каким облегчением и радостью распахнули им двери Кремля. Через несколько минут колонна автобусов уже находилась точно в том месте, где ей указывалось.
С этого времени начались постоянные попытки втянуть «Альфу» и «Вымпел» в противостояние с Белым домом. К каким только изощренным методам не прибегали те, кто поставили цель — бросить бойцов спецподразделений на штурм Верховного Совета.
Не успели альфовцы и вымпеловцы оглядеться на своей новой стоянке, как навстречу колонне, по ходу движения, выехали три автомашины-иномарки. Из сияющих чистотой «вылизанных» иномарок вышли несколько человек в черных костюмах, белых рубашках, в галстуках.
Обратились к Герасимову, хотя он их видел впервые в жизни.
— Дмитрий Михайлович, по нашим данным, Хасбулатов и Руцкой подземными тоннелями уходят из Белого дома. Нам приказано вместе с вами задержать их.
Генерал Герасимов оглядел щеголеватых молодых людей, которые, казалось, случайно «выкатились» из элитного ночного клуба на московские улицы, уже пахнущих войной, кровью, смертями.
— Вот что, мужики, убирайте побыстрее отсюда свои машины, а то не ровен час… Смотрите, какие у меня ребята нервные, — и он кивнул в сторону автобусов, из которых уже вылезали его бойцы — в камуфляже, с автоматами.
Справедливости ради надо сказать, «мужики» попались смышленые — быстро сели в сверкающие иномарки и след их простыл.
На смену «щеголеватым мужикам», не на иномарке, а на родной, российской «Волге», но тоже новенькой, как с конвейера, прибыл сам генерал Михаил Барсуков.
— Постройте группы! — скомандовал он.
Герасимов и Зайцев выстроили подразделения.
Барсуков вышел вперед.
— Там, у Белого дома, пацаны, солдаты воюют, кровь проливают, а вы струсили?
В первую секунду, казалось, строй оцепенел. Потом раздался голос из строя — уверенный, спокойный, без тени подобострастия. Боец ответил один за всех. Скупо, но убедительно: