Тайная жемчужина
Шрифт:
– Я не стану вашей любовницей, – сказала она неожиданно.
– Не станете?.. Простите, а разве я просил вас об этом?
– Но ведь это совершенно очевидно. Я все прекрасно поняла, как только увидела вас вчера. Я не стану вашей любовницей.
– Мне кажется, вас наняли в качестве гувернантки, – проговорил герцог. – И я надеюсь, мисс Гамильтон, что вы займетесь именно этим, то есть обучением моей дочери.
– Как отвратительно… Ведь вы, женатый мужчина, привезли меня сюда, чтобы я жила под одной крышей с вашей женой и дочерью. Вы рассчитываете, что я несколько часов в день буду заниматься с вашей дочерью. И еще хотите, чтобы я стала вашей шлюхой? Так вот почему вы так хорошо платите, да еще и кормите меня! Хотите, чтобы я принадлежала вам? Уж лучше я вернусь в трущобы, где жила, чем позволю вам снова ко мне прикоснуться. Вы просто отвратительны…
Герцог нахмурился. Да как она смеет обвинять его? Неужели она думает, что он привез ее в свое родовое поместье, чтобы развлекаться с нею в роще или где-нибудь в мансарде?
– Позвольте мне разъяснить вам кое-что, мисс Гамильтон, – проговорил он, закладывая руки за спину. – Я дал указание своему секретарю нанять вас, потому что вы находились в отчаянном положении. И я был удовлетворен докладом секретаря. Теперь вы – гувернантка моей дочери, и вам хорошо платят, мисс Гамильтон. Надеюсь, у вас в этом отношении нет ко мне претензий. И еще… У меня нет привычки спать с прислугой. Когда же мне требуется женщина, я пользуюсь услугами тех, которые сами себя предлагают. И, разумеется, плачу за подобные услуги. Вы меня поняли?
Флер покраснела, однако промолчала.
Герцог прищурился:
– Мисс Гамильтон, вынужден напомнить вам: если я задаю вопрос, то жду ответа. Отвечайте же.
– Да, поняла, – прошептала она, глядя прямо ему в глаза. – Я все поняла, ваша светлость.
Он усмехнулся:
– – Продолжайте свою прогулку. Всего доброго, мисс Гамильтон.
Герцог повернулся и, стиснув зубы, зашагал к дому. Утро было окончательно испорчено. К счастью, он сумел совладать со своим гневом. А как ему хотелось схватить эту женщину за плечи и встряхнуть как следует. В какой-то момент ему даже хотелось ударить ее…
Постояв немного на террасе, он спустился на лужайку и вышел к озеру. Здесь остановился, задумался…
Если она сама верит в то, что сказала ему, то следует признать: мисс Гамильтон проявила удивительную смелость.
Ведь она, фигурально выражаясь, плюнула в лицо герцогу.
Сказала, что он, герцог Риджуэй, внушает ей отвращение.
Имела ли она в виду лишь в свои опасения? Или он сам по себе омерзителен?
Герцог почти не сомневался: имелось в виду именно это, последнее. Он же разделся перед ней догола, чего раньше никогда не делал при женщинах, по крайней мере после ранения. Он стоял перед ней, и она смотрела на него, видела безобразные шрамы.
Теперь герцог осознал, что сделал это намеренно: ему казалось, что таким образом он сможет избавиться от душевной боли, терзавшей его последние шесть лет. Ему захотелось, чтобы его увидела женщина, которая не посмеет выказать пренебрежение, не сможет отказать…
И она выдержала испытание, эта отважная Флер, она не отвела глаза…
Герцог еще долго стоял, глядя на озеро. Он пытался не думать о гувернантке своей дочери, однако снова и снова вспоминал о ней.
Глава 6
Леди Памела, игравшая со щенком, опустилась на колени, когда он побежал к ней. Девочка весело рассмеялась, когда щенок, не удержавшись на ногах, упал, а потом поднялся, чтобы подскочить к хозяйке.
Схватив своего любимца, Памела повалилась на спину и крепко прижала его к груди. Щенок лизнул ее в лицо, она весело рассмеялась.
У Флер не хватило духа напомнить девочке, что они вышли на свежий воздух, чтобы заняться рисованием. А ведь миссис Клемент разрешила вывести девочку из дома только на час.
Но леди Памела так редко радовалась, так редко смеялась…
– Вот посмотрите… – проговорила Флер, когда девочка немного успокоилась. – Видите на острове павильон, он так красиво отражается в воде. Вы были правы, может получиться прекрасный рисунок.
– Ох… – Памела снова засмеялась. – Тини, не кусайся.
– А, может быть, сегодня вы захотите нарисовать своего щенка? – предложила Флер.
– Да-да, Тини! – Глазки девочки блеснули. – Мисс Гамильтон, правда, она забавная? И у меня замечательный папа, да?
– Совершенно верно, замечательный, – раздался голос за спиной Флер. – Но, Памела, что это такое? Чистый лист бумаги и сухие кисти? И трава в твоих волосах? А что с твоим платьем? Что скажет Нэнни?
– Она будет ворчать, – сказала леди Памела. – Папа, иди сюда и потрогай нос у Тини. Он такой холодный…
Герцог Риджуэй подошел к дочери и опустился рядом с ней на колени.
Флер же в оцепенении стояла у мольберта. Она надеялась, что еще долго не увидит герцога, он так ее унизил в то утро… Каждое слово, произнесенное им, было словно удар хлыстом, потому что он сжалился над ней, а вовсе не потому, что желал ее.
Но если герцог сказал правду, то, выходит, она сама себя унизила, заявив, что не станет его любовницей. А герцог Риджуэй, конечно же, не лгал, Флер прекрасно это понимала.
– Мисс Гамильтон, вы привели сюда Памелу, чтобы заняться рисованием? – неожиданно спросил герцог, поднимаясь на ноги.
– Да, ваша светлость.
– И не настаивали, чтобы она занялась именно этим?
– Она сейчас очень.., возбуждена. Девочка играет со своим щенком, ваша светлость.
– Разве мы не условились, что щенок не должен мешать занятиям?
– Да, ваша светлость.
Флер посмотрела в темную глубину его глаз, затем – на безобразный шрам на щеке. И тотчас же вспомнила о других шрамах, еще более ужасных…
– Иногда случается так, что некоторые занятия приходится откладывать, – проговорила она с невозмутимым видом. – Сегодня мы беседовали о том, почему у щенка такие маленькие зубки, И еще я объяснила девочке, как ваши грумы будут дрессировать собаку, чтобы она со временем смогла жить в доме. Мы…
– Я не собираюсь увольнять вас, мисс Гамильтон, – перебил герцог. – Ваш ответ меня вполне устраивает. Но какова цель ваших уроков рисования?