Тайная жизнь Лиззи Джордан

Манби Крис

Зато я больше не работала секретаршей на упаковочной фабрике — они попросили агентство заменить меня на веселую австралийку, — им, видите ли, не нравилось мое отношение к работе (а может, постоянные монологи о том, как лучше всего покончить жизнь самоубийством при помощи канцелярских принадлежностей, навели их на мысль о том, что мне пора отдохнуть). Я пыталась выглядеть благодарной, когда агентство по найму дало мне еще один шанс и направило на двухнедельный испытательный срок в агентство по недвижимости «Корбетт и дочь». Я как раз уговаривала себя, что этот временный контракт — огромная удача, когда вонючий кобель хозяйки, Харриет

Корбетт, страстно виляя хвостом, оседлал мою ногу. Иной причины, по которой меня благополучно взяли трудиться (хотя и понизив зарплату) на ниве недвижимости, — я не нахожу.

В своих письмах к Брайану я особенно в детали не вдавалась. Описание моей унылой жизни, состоявшей из ввода данных в компьютер и поглощения холодных бобов прямо из жестянки, ограничилось словами «У меня все в порядке. Много работаю. Только что переехала на новую квартиру». Зачем ему знать, что моя новая комната размером с буфет, что в ванной нет воды и приходится плескаться из чайника. Вернее, из кастрюли с водой, нагретой на конфорке, ибо розетка в кухне не работала и невозможно было вскипятить даже чайник.

Каждый раз, отвечая на мое письмо, Брайан просил меня подробно рассказать о моей жизни в Лондоне. Он был уверен, что я занимаюсь чем-то интересным. Я ограничила свою корреспонденцию открытками, на которых хватало места только, чтобы написать (крупно): «Очень занята, нет времени. Извини. Скоро позвоню. Честное слово». С той только поправкой, что я никогда не звонила. Я надеялась, что Брайан не обидится и поймет, что новая ответственная работа отнимает у меня слишком много времени, тем самым не позволяя писать длинные письма старым друзьям, и сам не перестанет писать письма, которые так много для меня значили.

«Кажется, ты сильно изменилась», — писал он мне в одном особенно милом письме, где четыре страницы заполняли удивительные события и смешные истории из его жизни, рассказанные в ответ на мои пол-открытки полного бреда.

О, да! Я сильно изменилась с тех пор, как мы были румяными студентами колледжа. Я прошла большой путь, и, к сожалению, он уводил меня все дальше от Брайана.

Глава седьмая

Ну, вот. Моя жизнь в Лондоне. Полный бардак.

Дорогой читатель!

Тебе, без сомнения, интересно будет узнать, что после многомесячных бесплодных поисков я наконец нашла отличную сумочку. Какое счастье! Мой источник радости был доставлен как раз к празднованию дня рождения известного дизайнера (и моего личного друга) Себастьяна Херона, которое состоялось в новой закусочной Маро Пьера Уайта под названием «Тадж-Махал». Я страшно волновалась, не зная, что надеть по этому случаю, но с новой сумочкой все мои проблемы разрешились. Это великолепная вечерняя сумочка из нежнейшей розовой кожи от «Гермес». Я заскочила к Александру МакКуинну, чтобы поторопить его с примеркой.

Как вы можете себе представить, вечеринка была классной, хотя новую губную помаду от «Шанель», на которую я стояла в списке ожидания с февраля, стерли поцелуями, пока я успела добраться до виновника торжества. Как всегда список гостей Себастьяна напоминал сборник «Кто есть кто» в мире масс-медиа. Я застряла в углу с младшим из «Оазиса»(тот с одной бровью), который спросил меня, не могу ли я найти какую-нибудь работу вроде моей для его очаровательной жены (он чувствует себя в несколько стесненных обстоятельствах с тех пор, как его старший

брат выступает один). Но мне пришлось ему сказать, что эта работа не только веселье, веселье и веселье. На самом деле мне пришлось рано уйти с этой замечательной вечеринки, потому что утром мне нужно было лететь на Маврикий, чтобы написать для этой самой газеты статью о новом отеле.

В общем, я так торопилась добраться до аэропорта, не нарушая правил движения, что забыла положить крем для загара, и мне пришлось провести весь первый день в тени, пока довольно милый администратор заказывал для меня в Париже мой любимый тип крема. Я ужасно расстроилась, что не смогла провести день на солнце, но потом решила, почему бы мне не остаться бледной и загадочной. Ничуть не хуже. Во всяком случае похоже, что Джек Николсон именно так и подумал, пригласив меня на ужин в тот вечер…

Я положила газету и достала бутерброды.

Да, не ждет меня сегодня Джек Николсон. Только тунец под майонезом. Опять. Хотя сегодня мой день рождения.

Откусив тонкий ломоть хлеба и капнув майонезом на газету, прямо на фото самодовольной Арабеллы Гилберт, которая вела тошнотворную колонку в «Дейли», я подумала, зачем я мучаюсь, читая это. Каждый раз, когда брала глянцевое приложение, для которого она писала, я испытывала некоторую внутреннюю дрожь от предвкушения, какое, наверно, испытывает наркоман перед тем, как уколоться. Я знала, что мне «не нужно» читать ее колонку. Я знала, что после чтения ее колонки меня не менее часа будет переполнять чувство социальной неадекватности и бесконечного отчаяния. Но похоже, я ничего не могла с собой поделать.

Мне трудно было поверить, что Арабелла и я живем в одном городе. Мне даже было неизвестно, где находятся те места, в которые она ходила: самые модные новые рестораны, частные клубы, в которых одна только плата за членство превышала мою скудную зарплату. В то время как Арабелла Гилберт потрясала пачкой золотых кредитных карт, я даже в игральные карты никогда не выигрывала.

Я уже готова была погрузиться в глубокую тоску, когда зазвонил телефон. Я прокляла звонящего через заполненный майонезом рот. В конторе я была одна. Моя начальница, Безумная Харриет, несколько обрюзгшая ныне, бывшая светская красавица шестидесятых, ушла делать прическу, готовясь к подпольной встрече со своим женатым любовником Банни. Руперт — оценщик недвижимости и единственный кроме меня служащий агентства по недвижимости «Корбетт и дочь» — воспользовался случаем и отправился по автосалонам с воображаемой пачкой денег (и всего остального, до чего можно добраться через карманы брюк) в руке. Поэтому мне пришлось отменить обед и отвечать на звонки. Как всегда. Я надеялась, что кто-то ошибся номером, а не действительно хотел купить дом, потому что тогда пришлось бы возиться с бумагами, а я совсем не хотела возиться с бумагами, во всяком случае не днем в пятницу.

Но я напрасно беспокоилась. Это была Сима — моя соседка по квартире, которая уже неделю не ходила на работу в видеосалон, заболев чем-то вроде цистита, который она заработала, проведя особенно жуткий уикенд с каким-то морпехом.

— Я что, похожа на твою секретаршу? — раздраженно спросила она, не тратя времени на приветствия вроде «Здравствуй» или «С днем рожденья». Она еще спала, когда я утром уходила из дому, хотя и оставила довольно похабную поздравительную открытку рядом с тостером, чтобы я нашла ее за завтраком.