Тайник
Шрифт:
Рик и Софи подпрыгивали под «Оазис», когда Марк пригласил Джуд танцевать. После «Оазиса» диджей поставил «Письмо в бутылке».
— Невозможно танцевать, — крикнул Марк на ухо Джуд, пока остальные хором пели. — Пойдем выпьем.
Они взяли по банке колы и вышли на улицу. Дождевые облака постепенно уходили. Джуд, поеживаясь от прохлады в своем коротеньком черном платье, стащила босоножки и немного потанцевала, чтобы согреться. И глянула на небо. Луны не было, но между обрывками облаков виднелись звезды.
— Ах, Джуд! Свобода! Поверить не могу! Навсегда
— Ты пробыл здесь только два года, — напомнила Джуд, улыбаясь.
— А кажется, целую вечность. Никаких звонков, никакой формы, никаких «мистер Сандерсон, сэр».
— Никто его так не называет, — засмеялась Джуд при мысли о том, что дружелюбный директор ненавидит подобные обращения. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Сказочное чувство.
— Перед нами целый мир, который мы еще не исследовали! Моря, которые нужно пересечь. Горы, на которые нужно подняться.
— В твоем случае это все теория.
— Ничего подобного. Иначе зачем длинные университетские каникулы?
— Интересно, откуда у тебя возьмутся деньги? Зарабатываешь, чтобы платить за путешествия?
— Что-то в этом роде. Но я получу стипендию, — уклончиво пояснил он. — И у меня все продумано. После университета буду преподавать географию. И у меня предвидятся такие же длинные каникулы.
— Но чтобы преподавать, требуется призвание, не так ли? — поддела она.
— Оно у меня есть, — спокойно ответил Марк.
Она с любопытством уставилась на него. Он говорил серьезно.
— Мне не терпится поскорее начать. Дети нуждаются в хороших учителях, в людях, которые смогут их вдохновить. Я смогу. Кстати, ты, изучая историю, тоже станешь учительницей.
— Не обязательно. Есть много других занятий, которые требуют диплома искусствоведа. Так говорит мисс Элдридж.
— Не заблудись в прошлом, — предупредил он.
— Но это то, что я люблю, — ответила Джуд. — Пытаюсь понять, как все было на самом деле. Поставить себя на место других людей, испытать то, что испытали они, понять их точку зрения.
— Какой смысл? Важнее всего — настоящее, решение сегодняшних проблем.
— Прошлое помогает нам понять сегодняшние проблемы.
— Мы такие разные, ты и я, — тихо заметил Марк. — И все же друзья. — Он взъерошил волосы. — Ты не такая, как все.
— Ты тоже, — выдохнула Джуд, прижимаясь к нему. Поверх его плеча она увидела, что Рик вышел на улицу, и отстранилась.
— Надеюсь, мы останемся друзьями, — улыбнулся он. — И будем видеться на каникулах.
— Буду очень рада.
— Обещаешь?
— Обещаю. Смотри, я клянусь вон на той звезде. Самой яркой. Более надежной клятвы не существует.
— Это, возможно, искусственный спутник. Недостаточно.
— Ладно, тогда вон на той.
— Придется поверить. — Он притворно вздохнул. — Но с клятвами на звездах есть проблемы.
— Какие?
— Видишь ли, их свету требуется так много лет, чтобы достичь земли, что к тому времени, как мы его увидим, он больше не существует. Поэтому все клятвы на звездах эфемерны.
Марк рассмеялся, а Джуд задумалась. То, что он сказал о дружбе и ее непохожести на других, запало в душу. Теперь же Марк словно стремился смягчить впечатление от своих слов. Это сбивало с толку.
После того вечера она какой-то частью сознания всегда ждала Марка.
«Это всего лишь вопрос времени. Когда-нибудь он станет относиться ко мне по-другому», — думала она.
Эфемерно… именно так и вышло. Момент их настоящей встречи настал, но они очень мало пробыли вместе. За годы учебы виделись несколько раз, когда ненадолго приезжали в Норфолк.
Марк взахлеб рассказывал о местах, где бывал: гонки по бездорожью в Пеннинах, подъем на гору в Перу. В Рождество он поговаривал об экспедиции в Гималаи. Может, в один прекрасный день поднимется на Эверест или К2.
Он рассказывал об этом с сияющими глазами. Никто не предполагал, что он осуществит все свои мечты.
Джуд получила диплом с отличием и степень магистра искусств, поступила в «Юниверсити-колледж» Лондонского университета, чтобы добиться степени доктора философии, со специализацией на культуре и быте восемнадцатого века. Летом она получила предложение стать платным стажером в «Бичемс» и услышала, что с Марком случилось несчастье.
Он с другом путешествовал по Южной Америке на велосипедах. Когда они проезжали поворот на узкой горной дороге, столкнулись с едущим навстречу грузовиком. Его друг погиб, Марку раздробило тазовую кость. Поразительно быстрое прибытие вертолета спасателей, искусство аргентинского хирурга и последующая транспортировка Марка в лондонскую больницу позволили ему сравнительно быстро оправиться, но он провел несколько недель на больничной койке, а потом много месяцев на костылях.
Джуд не удивилась произошедшим в нем переменам. Он стал серьезнее. Угрызения совести мучили его. Марк считал, что должен был оказаться на месте друга, стал циничным и угрюмым. Джуд часто навещала его в больнице. Он привык ожидать ее в уверенности, что только она способна вывести его из депрессии. Они стали ближе, а потом поняли, что любят друг друга.
— Я всегда считал, что ты особенная, — прошептал он в ту ночь, когда Джуд согласилась выйти за него замуж. — С самой нашей первой встречи, когда ты знала, куда идти и в какой аудитории будет урок. Ты моя путеводная звезда, та самая, на которую ориентируются моряки. Полярная звезда: именно она благополучно приведет их в гавань.
— А ты, выходит, падающая звезда, — рассмеялась она, несмотря на трогательность момента. — Всегда летишь в непонятном направлении.
И он, как падающая звезда, исчез за краем мира, унося весь свет и оставив ее в холодной темноте.
ГЛАВА 8
Эмили, школьная подруга Саммер, жила в современном доме в полумиле от Фелбартона. Джуд легко нашла его, забрала Саммер и ее рюкзак с куклами, поблагодарила мать Эмили, бледную тихую женщину, держащую ребенка на бедре.