Тайное правительство. Орден
Шрифт:
Его тон имел столь интимные нотки, что Мария Луиза смутилась.
– Да.
– И вы хотите быть представлены королеве?
– Да, хочу.
– Вы любите живопись? – неожиданно сменил тему герцог.
– Люблю, – просто ответила Мария Луиза. – Более того, я сама немного пишу.
– И что же вы предпочитаете писать?
Ленуар Дамор Пропре обводил взглядом фигуру Марии Луизы вверх – вниз, вверх – вниз.
– Мне нравится писать людей. Я только не очень умею обращаться с красками. У меня больше получается углём.
– А вы могли бы нарисовать меня? – улыбка герцога становилась шире, при этом он умудрялся не размыкать
– Могла бы, почему нет, – ответила Мария Луиза, не понимая, к чему клонит этот высокомерный господин в тёмно бордовом камзоле, так пристально, так настойчиво её разглядывающий.
– Значит, вы согласны?
– Согласна на что?
– Рисовать меня?
– И когда вы хотите чтобы я вас рисовала? – спросила Мария Луиза, понимая, что за обычными словами скрывается какой-то другой смысл. Но какой, она понять пока была не в состоянии.
– Сегодня ночью, к примеру.
– Ночью?
Герцог Дамор Пропре расхохотался. В самом деле, забавная девочка. Похоже совершенно не искушённая.
– Я думаю ночью, при свечах, будет интимнее, – сквозь смех, с трудом произнес Ленуар. – И вас, я надеюсь, не смутит, что я буду голым.
– Голым? – Мария Луиза почувствовала, как горячая волна приливает к её лицу.
Наверное, она красная, как висящий на стене гобелен, изображающий какую-то сцену из античной мифологии.
– Вас это смущает?
– Нисколько, – ответила Мария Луиза, разозлившись. – Знаете, я каждый день вижу голых неприятных мужчин, совершенно не воспитанных и бесцеремонных, – девушка почувствовала, что мадам де Бете толкнула её в бок локтем. – Но мне казалось, таким мужчинам место в деревне на сеновале, а не в салонах Версаля. Или я ошибаюсь?
В салоне стало тихо. Так тихо, что можно было услышать шум листвы за окном. Мария Луиза и не предполагала, что их разговор с герцогом не просто слушают, а внимательно слушают. Мадам де Бете стояла рядом растерянная. Её бледность не скрывала даже пудра.
Герцог перестал смеяться, и, не отрываясь, смотрел в глаза Марии Луизе. По выражению его лица невозможно было прочесть, о чём он думает. Затем Ленуар Дамор Пропре громко расхохотался. И вместе с ним засмеялось всё. Дамы, кавалеры, даже изображения на картинах.
– Так вы хотите быть представленной королеве? – как ни в чём не бывало, спросил герцог.
– Я уже сказала, что да, – этот визит утомлял Марию Луизу.
Ей хотелось развернуться и убежать, скинув тяжёлое, неудобное платье, отшвырнуть жмущие ноги туфли.
– Превосходно. Мы продолжим этот разговор чуть позже. И если вы будете вести себя хорошо, возможно, в ближайший месяц увидите Марию Антуанетту.
Мадам Бете с неприязнью смотрела на маркизу де Сансильмонт. Прошли годы, а Анжела всё никак не может смириться с тем, что Ленуар давно потерян для нее. Да, мадам Бете знала – герцог никогда не любил её, но….. Анжела до сих пор ревновала Дамор Пропре к каждой, выбранной ею самой пассии. Нелюбимая, но необходимая. Всю свою жизнь. Всю жизнь на втором месте. А мадам Бете так мечтала о первых ролях в дворцовой игре. Во время своих грез она забывала обо всем: о своем низком происхождении, о нищем детстве, о давно минувших буднях уличной торговки. Герцог открыл для неё двери дворца, в которые Анжела самостоятельно никогда бы не вошла. Но войдя в них, Анжела понимала, что дальше комнат слуг ей никто пройти не позволит. Все, и в том числе сама мадам Бете, знали цену фальшивому титулу. Делали вид, что так и
***
Из дневниковых записей Марии Луизы.
«Возможно….. в ближайший месяц?! Он что издевается, этот герцог? Пресвятая дева Мария, я чувствую себя лишней во дворце. Весь этот праздник жизни явно не для меня. Почему там, в Санси всё было так просто и понятно? Там была Селя, дядюшка Джо, жители деревни. Наконец, там была моя мама. Теперь даже она кажется мне такой родной. А здесь мадам Бете, герцог, странные люди, которых я никогда не видела. Здесь я впервые узнала о том, что бывает, когда у человека нет денег. Если у тебя нет денег – значит ты никто. Пустое место. Тебя воспринимают не более, чем игрушку. Позабавиться и выбросить. Этого хочет герцог Дамор Пропре, я знаю. Мне очень одиноко. Так одиноко, как не было никогда в жизни.
Мне почему-то вспомнился человек из моего сна, которого я встретила по прибытии в Париж. Что это? Совпадение? Предупреждение о моей грядущей судьбе? Мне страшно. Я не знаю, что мне делать. Я никогда не смогу отдаться герцогу. Он мне противен! Старый, отвратительный развратник! А весь двор смотрит на меня, ожидая моего решения. Мадам Бете говорить, что если я не выполню желание Дамора Пропре, то стану изгоем. Меня перестанут замечать.
Говорят, в Версале есть привидения. Похоже, мадам Бете думает, что я прекрасно впишусь в их прозрачное общество.
На следующий, после разговора с герцогом день, я снова его увидела. Теперь уже в салоне Дианы. В этот день два престарелых графа развлекались игрой в бильярд. Дамор Пропре не играл. Он сидел среди дам на возвышении и наблюдал, иногда бросая на меня страстные взгляды. Правда, через некоторое время я стала ловить на себе другие взгляды, полные злобы и презрения. Дама, старше меня по виду лет на десять с прической аля экзотический сад восседала на кресле как раз напротив нас с мадам Бете. Дама то морщила длинный нос, то подносила к глазам лорнет, то щурилась, то неистово обмахивалась веером. Хотя в салоне было совсем не жарко. А потом начинала через свой лорнет смотреть на меня. Сначала я отгоняла мысли о том, что сморит дама на меня. Ей что больше не куда смотреть? Тем более она меня не знает. Но потом убедилась, что видимо некуда. Она не просто смотрела. В её взгляде читалось столько всего сразу. Неприязнь, надменность, чувство собственного превосходства.
– Мадам Бете, – в конце концов, я не выдержала, – Может, вы мне объясните, почему вон та мадам напротив нас так на меня смотрит?
– Охотно, дитя мое, охотно, – мадам де Бете так обрадовалась моему вопросу, что я пожалела, что задала его. – Это графиня Иветта де Монпасье. Бывшая возлюбленная герцога Дамора Пропре. Говорят, сейчас она у него в немилости. Ведь он уже нашел себе новую…..
Мадам Бете многозначительно замолчала, посмотрев на меня.
Пресвятая Дева Мария, да они здесь даже ничего не скрывают. Вся моя жизнь отныне на виду у напыщенных сумасшедших. Может мне вернуться в Санси? Может проигнорировать всё и вернуться? Но я представила себе выражение лица моей матушки, представила, как она будет причитать днями и ночами о будущем своей непутевой дочери. И я буду слышать эти причитания до самой её или своей смерти…. Не может быть, чтобы не было выхода. И тогда мне в голову пришла одна совершенно безумная идея…..»